Оксана Обухова - Немного страха в холодной воде

Нарядно обшитая сосновыми дощечками дверь начальника отворилась, в приемную вышел шеф Михалыч. Невысокий, малость кривоногий мужчина с округлым пузиком и обширной лысиной. Лицо его сыто лоснилось, глаза оглядывали виновников переполоха с присущей чину подозрительностью.

— Товарищ капитан! — вытянулся в струнку ликующий Коляня. — Позвольте доложить! Только что мной была задержана гражданка цыганской национальности Роза Романова! Вот. — Палец сержанта уткнулся в традиционный стенд «Их разыскивает милиция», Надежда Прохоровна поглядела на листок, в который уткнулся сержантский палец… И обомлела. Аж ноги подкосились, не выдержали веса нового испытания, поскольку на стене висел — ее рисованный портрет.

Кроме пылающе-красной подписи «Внимание!», никаких букв баба Надя разобрать не смогла, так как огорчилась очень сильно, а очки пропали вместе с сумкой. Но сомневаться не приходилось — на портрете ее, по всей видимости, прозывали Розой Романовой.

Нельзя сказать, насколько сама разыскиваемая однофамилица последней императорской семьи была похожа на портрет — может быть, и вовсе не походила. Поставь ее под стенд, любой постовой милиционер мимо пройдет.

Но тот же постовой моментально сцапает Надежду Прохоровну — портрет как будто с карточки в ее паспорте списывали!

— Дядя Дима! — захлебывался тем временем сержант в энтузиазме. — Остановился у Кривого переулка закурить, поворачиваю голову… Глядь! Роза самолично выворачивает! И так, знаете ли, идет, как будто это не она, как будто просто так гуляет! Ну я ее, понятно дело, в наручники и к вам. Она ведь в позапрошлом году в райцентре у наряда удостоверение сперла, помните? Так я ее… того — обезопасил!

Дядя Дима довольного сержанта не перебивал. Осматривал Надежду Прохоровну, как драгоценный экспонат в музее искусств, любовался скульптурой «Бабушка в наручниках».

— Нет, ну вы представьте! Только вчера из района предупредили — к вам может Роза на «гастроли» отправиться, а она уже тут как тут!

— А где вторая? — включился наконец капитан. — Вторую поискал? Роза одна не работает. Пока она старушек убалтывает, вторая тетка по шкафам шарить должна.

— Не было никого, — четко отрапортовал Коляня. — Одна Роза.

— Та-а-ак, — протянул начальник. — Давай запихивай ее к Козлову и пойдем искать. Кудрявцев!

Румяный рядовой подскочил на стуле. (Приключенческая книжка громко шлепнулась на пол, и тот ее стыдливо ногой под стул переправил.) Зазвенел ключами от «обезьянника»…

— Да вы что!!! — очнулась баба Надя. — Куда вы меня запихиваете?!

— Куда следует, — довольно разулыбался капитан. — Давай, Володя, не медли, нам еще ее подельницу выловить надо.

— Какую подельницу?! Вы что — с ума сошли?! Я Надежда Прохоровна Губкина из Москвы! Меня подполковник Суворин из МУРа знает!!

— Ага, — зловредно согласился капитан. — А также наш майор Панищев, подполковник Александров и старший лейтенант Татарский, чью бабушку ты этой зимой в райцентре «обнесла». Запихивай ее, Володя.

Володя мотнул головой, отпер «клетку»… Надежда Прохоровна вцепилась в ее прутья с наружной стороны и гневно пробасила:

— Имею право на один звонок!

— Американских боевиков насмотрелась, — довольно констатировал Володя и попытался отцепить бабушкины пальцы от решетки.

— Разрешите мне позвонить домой! — вопила баба Надя. — Я вам докажу, что я никакая не Роза, а Надежда Прохоровна Губкина! Пустите! У меня документы украли!!

— Ага, — снова кивнул милицейский начальник. — Мы тебе позвонить дадим, а через полчаса твой табор наше отделение в кольцо возьмет. И после этого окажется, что ты трижды мать-героиня и имеешь на иждивении шестнадцать хромых невесток и двадцать восемь внуков. Ученые — знаем! Твои шум поднимут, мы тут от детского рева и их визга оглохнем!

— Да никакая я не Роза! — взмолилась бабушка Губкина, цепко держась за прутья, поскольку никакого желания сидеть на лавочке «обезьянника» в ногах похрапывающего пьянчуги Козлова не имела. — Ну посмотрите, разве я похожа на цыганку?! — взмолилась она. — Я — русская! Надежда Прохоровна Губкина!

— Это мама у тебя русская была, — вновь согласился капитан и показал глазами на портрет на стенде. — Потому тебя, «представительницу собеса», в дома и пускали. Русская ты только по виду. Хватит препираться, гражданка Романова, попались — так имейте силы вести себя достойно! — Капитан дядя Дима нравоучительно задрал палец к потолку и сходил в кабинет за фуражкой, пока его подчиненные отдирали бабушку от прутьев и пропихивали в клетку.