Светлана Оплачко - Камни в холодной воде

— Я не вернусь.

Слова упали в душу Лии словно тяжёлые капли дождя, которые, яростно пробивая воду, смешиваются с ней, оставляя на гладкой поверхности расходящиеся круги. Застыв на месте и чувствуя, как учащается биение её сердца, Лазарева не могла поверить, что это происходит с ней. Она подняла глаза и встретилась взглядом с Вадимом Борисовичем, который внимательно смотрел на неё, стоя вполоборота.

— Но как же так? — Лия чувствовала, как смятение поглощает её. — Закончится лето, и вы вернётесь в университет…

— Я не вернусь, — спокойно, с лёгкой грустной улыбкой ответил Ильинский, перешагивая порог смежной с аудиторией кафедры. Послышался звук включаемого чайника, а затем — шум закипания воды.

Эти простые привычные звуки вывели Лию из ступора, в котором она находилась, осознавая сказанное Ильинским. Он не вернётся. Это было словно похоронный звон, крушение привычной жизни, привычного течения событий.

Лия знала, что грядущие в университете сокращения коснутся и её научного руководителя: в прошлом году Ильинскому исполнилось пятьдесят восемь лет, пенсионный возраст был не за горами, и она уже морально приготовилась к тому, что как только она закончит специалитет и отправится в свободное плавание, уйдёт и он. По мнению Лии, это было даже в некоторой степени красиво — покинуть университет одновременно с любимым преподавателем.

Но теперь все эти красота и символичность были безжалостно разрушены суровой реальностью, которая говорила устами Ильинского — последний год Лие придётся доучиваться в одиночестве. Это было горько и больно, она почувствовала, как в груди разливается холодное отчаяние, но её глаза оставались сухи. Плакать перед научным руководителем она не собиралась.

Щёлкнул, выключаясь, чайник, и Лия, встрепенувшись, сделала шаг, заходя на кафедру. Она не совсем понимала, что делает, ей казалось, словно она стала легче и может говорить, что захочет.

Ильинский тем временем, как будто не замечая стоящую рядом с ним Лию, сосредоточено наливал себе в кружку заварку из маленького чайничка. Лия заметила, какая тёмная и наверняка терпкая заварка уже была в кружке, но любивший крепкий чай Ильинский продолжал держать чайничек в руке, наполняя кружку. Когда места в посуде уже почти не осталось, он поставил заварник и плеснул в тёмную жидкость кипятка. Кружка переполнилась, и чай полился через край прозрачными маленькими потоками, над которыми, кружась, вился лёгкий пар.

— Вы пролили чай, — зачем-то пояснила очевидное Лия, не отрывая взгляда тёмных глаз от такого же тёмного напитка в кружке.

— Я знаю, — коротко, с лёгким нажимом ответил Ильинский, беря в руку мокрую кружку и делая большой глоток, не обращая внимания на температуру чая.

— Вы бы хоть кружку поменяли, — снова, не зная, зачем, произнесла Лия, продолжая стоять на прежнем месте и рассеянно перебирать в пальцах край блузки.

Ей невыносимо хотелось говорить. Просто говорить с Ильинским, слушать его глухой негромкий голос, который приятно наполнял собой всё то пространство, что разделяло его и Лию. Хотелось наблюдать за движениями его красивых рук с аккуратными длинными пальцами, касались ли они кнопок клавиатуры, опытных образцов для исследований или же просто отбрасывали назад неровные пряди отросших волос пепельного цвета.

Вспоминая всё то, что так нравилось ей в научном руководителе, Лия неровно вздохнула. Этот вздох, должно быть, вышел очень уж жалобным и нервным, потому как Ильинский, сделав ещё глоток чая, обернулся к ней. Взгляд его светло-голубых глаз, смотревших на Лию из-под густых бровей, выражал понимание и сочувствие.

— Что вздыхаешь? — он говорил довольно небрежно, с ноткой юмора, но Лии казалось, что всё это лишь прикрытие для истинных эмоций. — Университет без меня не рухнет.

— Мне не нужен такой университет, — запальчиво произнесла Лия, выпрямляя спину и расправляя плечи. — Что же мы будем делать без вас?

«Что я буду делать без вас?»

— Я ещё не умер, — тряхнув головой, отчего пряди волос упали на лоб, усмехнулся Ильинский. — А ты говоришь так, словно меня уже присыпали землёй. — Не дождётесь, говорил его взгляд. — Станешь моей преемницей в этом дурдоме.

— Значит, вы передадите мне силу притягивать к себе животных и пить спирт, не пьянея? — попыталась пошутить Лия, но вышло из рук вон плохо. Она была слишком удручена, чтобы веселиться.