Светлана Оплачко - Камни в холодной воде

Лия, порывисто вздохнув, открыла глаза. Прямо перед ней стоял Ильинский, взгляд которого смешивал в себе такую усталость и душевную боль с проблесками внутреннего огня, что чувства Лии разом показались ей детскими и несерьёзными.

— Лия Лазарева, — голос Ильинского вдруг сделался глухим. — Я уже говорил тебе, что будь я моложе, женился бы на тебе. Так вот, — он запнулся и на секунду прикрыл глаза; Лие показалось, что на кончиках его ресниц блеснули влажные капли, — моложе я, увы, не стану.

Ильинский рассеяно провёл тыльной стороной ладони по щеке Лии, задержался пальцами на вьющихся волосах, чуть сжав прядь, а затем отступил.

Он подошёл к шкафу, вытащил из него лёгкую весеннюю куртку, набросил её на плечи и, надев на голову чёрную кепку, произнёс:

— Ключ я дал тебе не просто так, — он строго посмотрел на расстроенную Лию, которая, вся красная, с уже начавшими высыхать слезами, так и стояла рядом с зеркалом. — Он открывает шкатулку, — он указал рукой на стоявшую на столе коробку, которую Лия сначала даже не заметила. — Что в ней — не скажу.

Ничего тебе не скажу.

С этими словами он повесил на крючок в стене ключи от кафедры, с резким звуком, разорвавшим тишину и заставившим Лию вздрогнуть, застегнул замок на куртке, переложил сигареты из кармана пиджака в карман куртки и, не оборачиваясь, вышел из аудитории.

Лия осталась одна.

Ещё не затихли в коридоре шаги Ильинского, а Лия уже понимала, что ничто, абсолютно ничто в её жизни не будет уже прежним. Она подняла взгляд и посмотрела на часы — было три минуты шестого. Последний рабочий день Ильинского закончился в тот момент, когда он переступил порог кафедры.

Лия с тихим вздохом опустилась на мягкое кресло, которое немного просело под её весом — его опора давно была сломана, и не мешало бы её закрепить, но всем, как и всегда, было не до этого. Она рассеяно оттолкнулась ногой от пола и сделала полоборота на кресле, оказавшись прямо напротив коробки, на которую указал Ильинский.

Это была небольшая картонная коробка, которую кто-то, Лия подозревала, что Ильинский — больше некому, старательно и, как показалось ей, с любовью, упаковал в красивую обёрточную бумагу.

Взяв со стола макетный нож, Лия осторожно прошлась лезвием по скотчу, который скреплял близко подогнанные друг к другу края бумаги. С тихим шелестом обёртка упала в стороны, и Лия раскрыла коробку.

Внутри была шкатулка — старинной работы, хотя, скорее всего, просто стилизованная, как и ключ, который Лия, пока распаковывала коробку, отложила в сторону, а теперь вновь взяла в руку. Её пальцы мелко подрагивали, а по телу то и дело пробегала лёгкая дрожь, которая путала мысли и мешала сосредоточиться. Нервно покусывая припухшую губу, она вставила — не с первого раза, ключ в замочную скважину, а затем повернула.

Раздался резкий щелчок, и крышка, ослабев, приоткрылась. С замиранием сердца, не представляя, что может быть внутри, Лия открыла шкатулку.

Внутри, на вытертой бархатной подкладке лежала маленькая тёмная бутылочка. Написанное витиеватыми буквами на этикетке название заставило Лию улыбнуться — это был ром.

— Пятнадцать человек на сундук мертвеца, — негромко произнесла Лия, вынимая бутылочку из шкатулки. — Пей, и дьявол тебя доведет до конца.

До Страны Снов стационар был пиратским кораблём.

Ильинский всё ворчал, что идеи Лии — чушь, но его глаза с морщинками в уголках при этом улыбались.

При воспоминании об Ильинском к глазам Лии вновь подступили слёзы. Она уже собиралась положить бутылочку на место, чтобы пойти умыться, как вдруг заметила на дне шкатулки записку, которая была аккуратно сложена в квадратик.

Лия аккуратно поставила бутылочку на стол и взяла записку, развернув её с внутренней дрожью. Слова на бумаге были написаны красивым угловатым почерком Ильинского, причём он явно старался, выводя каждую букву. Один раз ручка мазнула, оставив жирный след, но Вадим превратил его в завитушку.

«Ищи меня в городе Ултар, что за рекой Скай» — гласила записка.

Пальцы Лии на мгновение ослабли, а затем с силой сжали записку, комкая листок. Она неровно вздохнула, а из её глаз потекли слёзы — на этот раз радости, которые капали на бумагу, отчего буквы расплывались.

Город Ултар находился в Стране Снов, а Страной Снов они называли «Тайгу».

Жаркий июльский день подходил к концу, а по Ильинскому было видно, что он уже истомился, ожидая приезда Дружинина — своего друга-профессора, а по совместительству научного руководителя Лизы Баклановой, первокурсницы, которая приехала после практики — получать новые знания в полевых условиях.