Лиз Ригби - Полное затмение

— Я не знаю, что с ней делать.

— Просто иди к черту, Курт! — пробормотал Ломакс.

Он положил бумаги на стол и обнял Джулию. Та с готовностью прижалась к Ломаксу, спрятав лицо на его груди.

— Мило, — произнес Курт.

Марджори с любопытством разглядывала их. Ломакс гладил Джулию по волосам.

— Позовете нас, — сказала Френсис, выводя всех из кабинета.

Ломакс начал целовать Джулию. Сначала мокрые глаза, затем — губы. Он успел забыть, какие мягкие у нее губы. Сперва он целовал ее нежно, затем, захваченный мягкостью и податливостью губ, Ломакс проник языком в рот Джулии, и поцелуй стал страстным. Никогда он не любил ее так, как в это мгновение. Потом они стояли, тесно прижавшись друг к другу в гаснущем свете дня, проникавшем сквозь окно. Ломакс снова стал гладить ее по волосам.

— Это правда? То, что сказал Ричард?

— Во многом. Что же мне делать? — прошептала она.

— Расскажи все, как есть.

— Не могу.

— Почему?

— Просто не могу.

— Тогда расскажи хоть что-нибудь.

— Может быть, кое-что. Это так больно.

— Я буду с тобой.

— Я знаю.

— Я помогу тебе.

— Я знаю.

— Иначе Френсис просто утонет.

— Сегодняшний день был ужасен.

— Расскажи. Расскажи все.

— Хорошо. Я попытаюсь.

— Я позову их. Прямо сейчас.

— Ладно.

— Только я не могу.

— Что случилось?

— У меня такая эрекция.

Джулия хихикнула. Нежный печальный звук. Он поцеловал ее в нос. Затем вышел в коридор. Нигде не было ни охранников, ни администратора. Здание опустело. Френсис, Курт и Марджори сидели в холле, отвернувшись друг от друга, словно клиенты, ждущие вызова. Курт читал журнал. Марджори шелестела бумагами на коленях. Френсис распласталась на низком столике, подложив руку под голову. Она подняла глаза, и Ломакс кивнул ей.

— Если это займет какое-то время, — сказала она, — то я позвоню мужу.

— Наверное, займет, — согласился Ломакс.

Появилась Джулия:

— Я должна кое-что показать вам. У меня дома. Кое-какие вещи.

— Хотите забрать их?

— Да. Или лучше поедем туда.

Солнце скрылось за горизонтом, и стало прохладнее. Подул свежий ветер. Ломакс посмотрел вверх, но луны не увидел. Дом был окутан темнотой.

— Иди первым, — сказала Джулия Ломаксу, протягивая ключ.

Остальные стояли позади. Ломакс почувствовал тревогу.

Должно быть, в доме обитают привидения. Он толкнул дверь.

— Пошевеливайтесь, Ломакс, здесь холодно, — сказал Курт.

Его хриплый голос уже не казался раздраженным, он звучал ободряюще. Ломакс вошел внутрь. В доме было пусто и холодно. Он включил лампу — свет разогнал тени. Некоторые тени казались громадными.

— Прямо, — сказала Джулия, жестом приглашая всех в гостиную. — Я должна спуститься в подвал… Пойдешь со мной, Ломакс? — тихо попросила она.

— Конечно, идем.

Они пошли через кухню. Ломакс включал все попадавшиеся на пути лампы. Он хотел, чтобы дом сверкал, словно корабль в темном океане. Хотел, чтобы вокруг кружились бабочки и гудели жуки. Хотел заглушить свои глубоко зарытые страхи, хотел, чтобы их поглотил электрический свет.

В подвале было скорее сыро, чем холодно. Ломакс снова восхитился аккуратным рабочим столом, рядами инструментов, пакетом с грязными тряпками. Что-то в этом подвале напоминало ему детство. Джулия принялась шумно переворачивать коробки у стены. Ломакс вспомнил, как, попав сюда впервые, подумал, что в коробках хранятся вещи, принадлежащие умершим людям.

— Помочь? — спросил он.

— Нет.

Через некоторое время Джулия вернулась с блокнотами в руках. На верху лестницы она оглянулась на Ломакса:

— Спасибо.

Ломакс обрадовался возвращению в гостиную. Френсис, Курт и Марджори молча сидели рядом. Френсис закрыла глаза.

Не говоря ни слова, Джулия протянула им блокноты, каждому по одному. Ломакс узнал блокноты из Традесканта. С обложки заговорщически подмигивал горный лев.

— Чье это? — спросил он.

— Гейл.

Френсис не стала открывать блокнот.

— Джулия, что вы скрываете от нас?

— Я не лгала, — ответила Джулия. — Просто никто не спрашивал об этом, за исключением Ломакса.

Ломакс уронил блокнот. Марджори и Курт подняли глаза от открытых блокнотов.

— Я? — спросил Ломакс.

— Я не отвечала на твои вопросы.

— Я это заметил.

— Именно ты все время расспрашивал о моих отношениях с Гейл.

В молчании адвокаты изучали содержимое блокнотов. Ломакс наугад открыл свой. Он узнал почерк Гейл — такой же, как на плакате в лаборатории Драпински.