Станислас-Андре Стееман - Из дома никому не выходить

— Если я правильно вас понял, вчера утром вы понятия не имели о том, кто похитил мисс Вейль? Вам это стало известно только вчера вечером?

— Вчера вечером, в девять часов.

— Что произошло? Новое происшествие?

— Я бы сказал: чудо.

— Чудо?

— Воскрешение, — пояснил сэр Джон. — Воскрешение Лазаря.

Мистеру Венсу давно — уже лет двадцать — было известно, что для сэра Джона нет большей радости, чем удивить собеседника.

— Какого Лазаря? — вежливо осведомился он, подыгрывая ору Джону и пользуясь паузой для того, чтобы прикурить.

— Я знаю только одного Лазаря, — ответил сэр Джон. — Фрогги Лазаря. Шпана, информатор, от которого нам перепадала только всякая мелочь. На этот раз он собрался взлететь повыше, правда, ниже ему падать было уже некуда. Это ему первому пришла в голову мысль похитить мисс Вейль и потребовать за нее выкуп. Но у него кишка оказалась тонка, да и средств маловато. В день, когда Лазарь встретил Люка Адама, он, наверное, благословил небо, и день этот отметил белым камнем. Теперь он сам под этим белым камнем лежит! (Сэр Джон, дав волю своему негодованию, должен был отдышаться.) Вчера, где-то около восьми вечера, некто Крафтон, хозяин и заправщик бензоколонки в Фернли-Грендж увидел, как к нему ползет Фрогги Лазарь, битком набитый пулями из сорок пятого. Фрогги уже почти не дышал и требовал, чтобы ему дали выпить. Крафтон послушался и налил ему полный стакан шотландского виски. Вы знаете, что за штука шотландское виски? Мертвого поднимет. И это не пустые слова: Фрогги, похоже, только и ждал, пока ему нальют на посошок, чтобы в последний раз облегчить душу и в первый раз дать нам серьезные сведения. Он выложил все: для начала объяснил, почему его на полном ходу выкинули из мчащегося на север «даймлера»…

— Он хотел получить больше, чем ему причиталось?

— Нет, чересчур громко распевал «Анни Лори»! — усмехнулся сэр Джон. — Мои люди приехали слишком поздно и не успели с ним поговорить, но этот Крафтон оказался человеком сообразительным, он все записал: имена шести остальных похитителей — семи, если считать миссис Шварц, — номера их машин и даже место, где они прячутся в настоящее время. Старый дом в Грин Хиллз, принадлежащий некой миссис Пламкетт, пасторской вдове, с которой Люк Адама познакомился в Монте-Карло в июле и которую он совершенно очаровал.

Мистер Венс ушам своим не верил:

— В таком случае я не понимаю, зачем вам надо прибегать к моим услугам! И еще меньше могу понять, почему вы до сих пор не окружили дом и не взяли всю шайку!

Сэр Джон невесело улыбнулся.

— Вы забываете о ребенке, — коротко ответил он.

— О ребенке? — не понял мистер Венс. — Что за ребенок?

— Мисс Вейль всего одиннадцать лет, — объяснил сэр Джон. — Представьте себе, что мы окружим дом, попытаемся ворваться туда силой. Эти люди хуже самых диких и свирепых хищников. Как вы думаете, что будет, когда они, имея в своем распоряжении такую заложницу, почувствуют, что дело плохо? Что они сделают с девочкой?.. Они вполне способны прикрыть отступление, воспользовавшись ею, как щитом. Я не хочу, я не имею права рисковать.

Мистер Венс взглянул на сэра Вейля. Тому, казалось, каждый вздох давался все с большим трудом.

— В таком случае, остается только один выход — решил мистер Венс. — Заплатить… Вы об этом думали?

— Я только об этом и думаю, — признался сэр Ди'Эйт Вейль. — Разумеется, я не располагаю требуемой суммой, но я… у меня есть серьезные основания полагать, что я сумею найти эти деньги к среде. Я, как вам, может быть, известно, вдовец. И овдовел давно. Я готов на все, лишь бы мне вернули Памелу живой, и… и готов на все, лишь бы помешать действиям полиции, если только эти действия каким-либо образом подвергнут опасности жизнь моего ребенка.

Сэр Джон, отодвинув кресло, отвернулся к окну. Теперь видны были только его седые волосы, могучая фигура и костлявые кисти рук, сплетающиеся и расплетающиеся у него за спиной. Сэр Джон смотрел на струи дождя.

— Я очень сожалею, сэр Ди'Эйт! — наконец произнес он, снова обратившись лицом к собеседникам и надвигаясь на них с таким видом, словно хотел раздавить одного и другого своим весом в двести пятьдесят фунтов и шестью футами четырьмя дюймами роста. — Если вы заплатите выкуп, у вас не останется ни малейшего шанса спасти вашу дочь, вы убьете ее наверняка. До тех пор, пока я остаюсь на той должности, которую занимаю сейчас, вы будете отказываться платить выкуп.

Он словно не решался сесть на место, но, в конце концов, рухнул всей тяжестью в кресло: