А. Панов - Три суда, или убийство во время бала

Анна Дмитриевна поднялась на постели и, прислонившись к подушке, старалась привести в порядок свои волосы. Я с ужасом взглянул ей в лицо. Это уже не было лицо живого человека, в нем не было ни кровинки. Губы ее были белы и сухи. Она осмотрела нас всех, по-видимому, никого не узнавая. Глаза ее как-то механически переходили с одного из нас на другого, ни на ком не останавливаясь.

— Анюта, Анюта! — рыдала мать. — Господи, прости ее, подкрепи ее.

Я вышел тихонько в коридор и послал за доктором, предполагая, что его присутствие будет для нее полезнее нашего. Я дождался Тархова в коридоре.

— Что? — спросил приехавший вскоре Тархов. — Какова Анна Дмитриевна?

— Не знаю, доктор, что вы скажете, по-моему, она безнадежна.

Тархов поторопился к больной. Анна Дмитриевна лежала в прежнем положении, повернувшись лицом к стене; старушка-мать ее была в истерике, а отец хлопотал около нее, стараясь дать ей проглотить несколько капель воды.

Тархов подошел к Анне Дмитриевне и, взяв ее за руку, наклонился над ней, стараясь повернуть к себе лицом. На вопрос его она ничего не отвечала. Простояв над ней несколько минут, он отошел от постели и спросил перо и бумагу, чтобы выписать рецепт.

— Что, доктор? — спросил я у него.

— Совсем плохо.

— Безнадежна?

— Медик никогда не должен терять надежды; посмотрим, что будет дальше.

Я уехал домой сильно расстроенный. Исчезла молодая жизнь, перед которой было так много надежд. В глубине души я не винил Боброву, настоящим виновником разыгравшейся драмы я считал Петровского.

На другой день, освободившись от утренних занятий, я поехал в тюремный замок. На крыльце я встретил Тархова, выходившего из замка.

— Что?

— Все кончено.

— Прости ей Господи!

Наступило 2-е июня. Я непременно желал присутствовать при разбирательстве дела, над главной виновницей которого совершился уже суд Божий. Но следственные дела опять задержали меня дома, и я приехал в суд, когда приговор уже был объявлен и публика бродила по коридорам. Ичалова оправдали присяжные, Аарон был приговорен к тюремному заключению.

В то время, как я говорил с знакомыми, к нам подошел один из старых приятелей Русланова.

— Все понесли должную кару, — сказал он, — остался нетронутым только тот, кто был настоящим виновником этого ужасного происшествия. Петровский может спокойно посвататься теперь и к третьей невесте.

— Петровского давно уже нет в живых, — возразил случившийся тут полковник Матов, — через несколько дней после смерти Анны Дмитриевны его убил на дуэли майор Бобров.