Лев Гроссман - Кодекс

— В ту пору мне очень смутно помнилось, кто ты такой, но герцог откуда-то узнал, что мы вместе учились в колледже, и вообразил, что мы были кореши не разлей вода. Короче, он сказал, что Бланш наняла тебя искать эту книгу, и попросил пригласить тебя на вечеринку, которую я устраивал. Подчеркивал, чтобы ты пришел обязательно. Кто-то должен был встретиться там с тобой, но ты так и не появился.

— Да, извини. Мне слишком поздно сказали.

Фабрикант отодвинул тарелку и конфиденциально наклонился вперед.

— Он очень странный тип, Эдвард. Я бы с удовольствием избавился от такого клиента, но он уж больно богат, а нам нужны деньги. — Облако тревоги прошло по его свежему, без единой морщинки лицу. — Я пытаюсь поднять «Интех» с земли, а ничего, хоть убей, не подворачивается. Еще два месяца, и мне нечем будет платить зарплату. Но тебе-то он зачем? Ты у нас в полном шоколаде — и ввязываешься в дело, которое очень серьезно может повредить всей твоей карьере. Я просто смысла в этом не вижу.

— Да из-за чего шум? — увернулся Эдвард. — Подумаешь книги.

— Вот и я о том же. Ты подумай, так ли уж тебе нужна эта книга и не лучше ли с этим завязать.

— Я уже завязал. Чего он еще от меня хочет? — В голосе Эдварда прорезалось раздражение. — Чтобы я завязал двойным узлом?

— Угу. Тройным. Ты просто подумай, и все. Больше я ни о чем не прошу.

Минуту Эдвард молчал, потирая подбородок и упрямо отказываясь думать. Предмет разговора отчаянно сопротивлялся всякой серьезной, трезвой, аналитической мысли. У него сложилось впечатление, что Фабриканта не настолько уж беспокоит его судьба. Просто сам факт того, что кто-то действует вопреки своим профессиональным интересам, оскорбляет его, кощунственно подрывая его финансистское кредо.

Проходивший мимо официант, правильно рассчитав момент, умыкнул их тарелки. Когда прибыл счет, невероятно большой, они поспорили, кто будет платить, и Эдвард, к своему удивлению, победил. Он оставил себе корешок с мыслью возместить убыток как-нибудь после, и они вместе вышли из ресторана.

Ряды завтракающих силовиков слегка поредели. Мимо, опустив головы, двигались представители младшего персонала (того, что с девяти до пяти) и покупатели, уже навьюченные пакетами от Барниса, Блумингдейла, Крейта и Баррела. Заурядная коммерция заурядных людей. Эдвард всерьез подумывал, не завалиться ли снова спать, когда придет домой. Они с Фабрикантом оценивающе посмотрели друг на друга при ярком свете — солнце отражалось от полированных ручек автомобилей и металлических оконных переплетов «Ресторейшн Хардвэр» и «Уильямс-Сонома».

— Ты правда не знаешь, в чем тут фишка? — спросил Фабрикант. — Чего он так бесится из-за этой книги?

— Она, возможно, больших денег стоит, — пожал плечами Эдвард.

— Ну да?

— А что?

— Тогда она должна стоить чертовски много, иначе трудно понять.

— Шесть цифр, а может, и больше.

Фабрикант презрительно фыркнул.

— Ты меня удивляешь. — Эдварду пришло в голову, что Фабрикант, возможно, в самом деле жалеет его. — Это действительно все, что тебе известно? Я думал, ты в этом деле профи, а ты просто любитель. Ты еще хуже, чем я.

Он печально покачал головой. Он сказал это без намерения оскорбить, и Эдвард в общем-то не обиделся.

— Будь поосторожнее, вот что. И в любом случае держись подальше от герцогини.

— Ты ж вроде говорил, что не знаешь ее.

— Да, не знаю. И знать не хочу. Тебе известно, какая у нее репутация?

— Какая? — Эдвард все больше проникался чувством, что он не узнал ничего путного, упустил нить и теперь движется вслепую.

— Парней вроде нас она ест живьем, — подмигнул Фабрикант. — На завтрак.

Он зашагал прочь, расправив широкие плечи и сунув руки в карманы, что делало его еще потряснее, если такое возможно.

На следующий день Эдвард и Маргарет отправились в путь.

Вест-Сайд-хайвэй, по которому они ехали, постепенно перешел в дорогу 9А, ведущую из Манхэттена на север, вдоль реки Гудзон. По мере их удаления от города машин становилось все меньше, а движение ускорялось. Они промчались мимо монументальных многоквартирных домов на Риверсайд-драйв и мимо мавзолея Гранта, миновав две клеверные развязки — на восток, в Гарлем, и на север, в Бронкс. Под мостом Джорджа Вашингтона покачивался красный буксирчик, очень похожий на пластмассовую игрушку для ванны.

Машину взяли напрокат — зеленый «форд-контур», дешевку с шикарными обводами, этакое стерео на колесах, — но Эдвард любил сидеть за рулем, а делать это ему доводилось не часто. Опустив окно, он жестами изъяснялся с другими водителями и ровно ни о чем не думал. Уехать из города было для него облегчением. Завтрак с Фабрикантом бестактно напомнил ему о не выполненных обязательствах и бросил тень на ближайшее будущее, но теперь ему удалось снова забыть обо всех этих неприятностях — или по крайней мере загнать их в карантин, откуда ни одна мысль не могла выйти без строжайшего досмотра.