Елена Ткач - Седьмой ключ

— Ну, ну, не тяни! — при этих его словах Вера аж подскочила.

— А я не тяну — чего скачешь? Подходит ко мне и говорит: «Вы своих ищете? Женщину с дочкой? Так они переехали?» И подробненько объясняет, как на машине сюда к вам добраться. Знакомая что ль какая-то? Только очень странной она мне показалась.

— О, Господи, — Вера тихо опустилась на стул. — Это она! Значит она все о нас знает…

— И не только о нас, — подхватила Ксения. — Похоже, она знает все. Это ее ты искала? О ней мне рассказывала?

Вера молча кивнула, от волнения у нее разгорелось лицо. Девчонки не встревали в разговор, только слушали, боясь пропустить хоть слово.

— А больше… больше ничего она тебе не сказала? И не назвалась никак?

— А зачем? — Юрасик недоуменно пожал плечами.

— Чего нам с ней — чай пить? Указала дорогу и ушла. Да что за тетка такая? Ты гляжу аж вся перекосилась!

— А куда она ушла? — Вера затаила дыхание, ожидая ответа.

— Никуда. То есть, по своим делам, наверное… Я не глядел.

— Ну а где она была, когда ты сел в машину? На месте стояла или по тропинке к лесу пошла?

— Да я и внимания не обратил. Сел в машину, завелся и поехал. А, нет — оглянулся, кажется, только ее уже не было.

— Ну ладно, — Вера с силой нажала ладонями на столешницу, пытаясь успокоиться. — Как нашел нас — понятно. И что делать теперь собираешься? Учить уму-разуму?

— Ох-хо-хо… — Юрасик поднялся, обошел вокруг стола и ласково прижался щекой к Вериным волосам, склонившись при этом чуть ли не в три погибели. — Пойдем-ка, Вераша, спокойно поговорим. Чай, пять лет мы с тобой не виделись. Ведь я повидаться хотел, на племяшку поглядеть… Вижу, что у вас своя жизнь, в влезать в нее не собираюсь… Но хоть поговорить-то по-человечески мы можем с тобой? — Он перевел взгляд на Ксению. — Простите великодушно, если что не так…

— Что вы, что вы, Юрочка, все так! — Ксения кивнула Вере. — Верынька, пойдите поговорите, а мы пока с девочками все тут приберем.

Ксения, задумавшись, вертела в руках апельсин, когда Машка, разомлевшая от шампанского, изрекла, растягивая слова:

— А я на станции Ми-ишку встретила. Он мне та-а-акое сказал…

— И какое такое он сказал? — все еще поглощенная своими мыслями, обронила Ксения.

— Чтоб я уезжала отсюда. Он сказал, тут где-то в лесу радио… актифф, тьфу! Ра-дио-ак-тив-ные отходы зарыты. Вот! Я сначала так перепугалась, та-а-ак! А потом… п-ф-ф… забыла совсем. Да! А сейчас вспомнила.

Ксения медленно подняла на нее глаза… и без звука осела на пол.

На Машкин крик Юрасик одним прыжком был возле Ксении. Бережно поднял беременную и перенес на кровать. Испуганные девчонки жались в дверях, но в комнату Вера их не пустила. Бледная как полотно, она только, как заведенная, повторяла про себя: «Господи, что же делать? Что делать? Вдруг роды?»

Ксенин живот мерно и ровно дышал под тоненькой тканью платья. Пульс был учащенный, но вполне ритмичный. Через минуту она тихо охнула и открыла глаза. И тут же прикрыла рукой.

— Милая, как ты? — стоя на коленях возле ее кровати, Вера боялась вздохнуть.

— Ничего… какая-то внезапная слабость. К перемене погоды, наверное… — еле слышно ответила та и приподнялась на подушке.

— Ты лежи, Ксенечка, тебе нельзя шевелиться. Машка, умолкни! — сердито бросила Вера через плечо всхлипывающей Манюне, которая просунула голову в дверь.

— Это я, я во всем винова-а-ата, — канючила та, утирая слезы тыльной стороною ладошки.

— Никто… не виноват, — с усилием выговорила Ксения. — Сейчас отлежусь — пройдет.

— Боже, я уж думала преждевременные у тебя начались, чуть с ума не сошла! — Вера поднялась с колен и присела в ногах кровати.

— Нет, ребеночку моему спешить некуда, — слабо улыбнулась Ксения. — Он у меня умница — знает, что время еще не пришло.

— Ксенечка, ты уверена, что все в порядке?

— Может, я вас быстренько в Москву отвезу? — предложил растерянный Юрасик, который не знал, как себя вести и что делать, глядя на ее вздымавшийся и опадавший живот.

— Не беспокойтесь, не надо. Это просто слабость, пройдет. Пусть вам Маша… Машенька все расскажет. Все, что узнала… Пусть. А я полежу.

Она слабо махнула рукой, мол, хочет остаться одна… Все на цыпочках вышли из комнаты, и Вера плотно прикрыла дверь.

— Манюня, детка, да что с тобой? — она с удивленьем глядела, как Машка беззвучно рыдает, закрыв руками лицо и стараясь громко не всхлипывать, чтоб только не беспокоить Ксению.