Елена Ткач - Седьмой ключ

— Ладно, Ветка, не кипятись. Лешу никто и не думал обидеть — просто предупредили, чтобы железно хранил нашу тайну. Вы мне слова сказать не даете! Леш, понимаешь, как-то на днях Ветка с ее мамой наткнулись в деревне на старые-престарые журналы. А в них оказалось письмо одной женщины, которая жила в этих краях. В нем говорится про клад. Но как раз на словах о кладе письмо обрывается. Ни что за клад, ни где этот клад — ничего не понятно… Вот мы и решили объединиться в тайный союз, чтобы найти этот клад.

И тут у Ветки внутри все похолодело, потому что Алеша решительно шагнул к Машке, присел перед ней на корточки и порывисто сжал ее ладонь обеими руками. Не сводя с нее восторженных глаз, он севшим голосом заявил негромко, но очень торжественно:

— Маш… Спасибо! За то, что мне это доверила и вообще…

Ветку обдало волной жара. От боли и гнева лицо ее стало белым, а глаза вытаращились и застыли так, не мигая.

Это ЕЙ, Машке, спасибо? Ей?! Точно она, Ветка, тут вообще не при чем, точно не они с мамой нашли то письмо, не ей притащили из деревни перевязанные шпагатом бумаги… Как будто Машка, а не она, потребовала принять его в свою компанию!

Нет, этого Ветка не могла вынести… Это было уж слишком!

— Машенька, только ты забыла, — очень четко и членораздельно выговорила Вероника, — что вначале мы создали Союз Четырех, в который кроме нас с тобой, входят еще твой отец и моя мама! — в ее голосе нарастала угроза. — Потом ты вильнула и захотела искать этот чертов клад без всяких взрослых. А это называется предательством — вот как это называется!

— Но ты же сама согласились… — удивилась Маша, но разъяренная Веточка не дала ей договорить.

— Ничего я не соглашалась. Первое слово дороже второго! Мы условились ВЧЕТВЕРОМ — я, ты, моя мама и твой отец. А ты без моего согласия растрезвонила все мальчишкам! И они влезли в это. А раз так — я решила принять Алешу. Я, понимаешь! — этот выкрик она невольно адресовала притихшему Алексею, который застыл у Машкиных ног, с удивлением глядя на Ветку.

— А теперь ты, Машенька, делаешь вид, что ты тут главная! — Ветка уже срывалась на крик, с ужасом понимая, что ее понесло, и надо бы остановиться, но взять себя в руки уже не могла. То недоброе, злое в душе, что она впервые с испугом в себе обнаружила, неудержимо прорывалось наружу.

— И вы все неблагодарные свиньи! Потому что всем вам даром достался кусочек тайны, но никто из нас и не подумал мне спасибо сказать!

Миша и Борька опешили. Все было тихо-спокойно — трепались, знакомились и никаких проблем… Они уж почти позабыли о своем договоре «раскрутить» девчонок, выведать у них все, что можно, а потом самим приняться за дело… Да, этот первоначальный план как-то исчез сам собой. Девчонки им нравились, без них было скучно, и ребята, не сговариваясь, решили от них не откалываться и против Леши особо не возражали…

— Слушай, Вероника-клубника, ты здорово перегрелась! Это не страшно: скупнись — полегчает… — вплотную подойдя к Ветке, процедил Михаил. — Только не надо нам мозги полоскать. Ясно?

— Заткнись! — с перекошенным от злобы лицом выпалила Ветка.

В глазах зарябило — она не терпела этого слова и никогда его не произносила. Никогда в жизни! Но сейчас это слово помимо воли сорвалось с ее губ. И как же ей было плохо! Она не понимала, что с ней происходит, не узнавала себя — ТАКУЮ — и эту неузнанную, чужую, ненавидела и презирала…

Борька молчал, не желая подворачиваться под горячую руку. Манюня не спеша поднялась, отряхнула прилипший песок и молча натягивала через голову сарафан, в то время как Веточка наскакивала на нее со своей обличительной речью. Алеша тоже поднялся и стиснул руки в карманах, как делал всегда, когда нервничал.

— Зачем ты так? — с сожалением сказал Алеша, не глядя на Ветку. — Мы же дружить хотели, а за дружбу не благодарят…

И когда он все-таки посмотрел на Ветку, она поняла, что он жалеет ее. Как какую-нибудь больную, ущербную… Ему было жаль и ее, так низко падшую, и того, что сам он разочаровался в ней.

Эти негромкие слова как-то повернули всю ситуацию, и все несколько поостыли, не желая добивать одним ударом сраженную Ветку. Она это сразу же поняла, как и то, что ей нельзя больше здесь оставаться.

— А мы больше не друзья! — еще на волне прежнего угара, но уже глухо выдавила она. — Возьмите письма — мне они больше не нужны!

И с этими словами швырнула связку на песок, к ногам ребят, резко повернулась и бегом стала взбираться вверх по склону.