Чарльз Вильямс - B аду все спокойно

Похороны Харшоу состоялись в среду. А о Суттоне по-прежнему не было ничего известно. Сколько же времени мне еще ждать?

Глория, Гулик и я заказали большой венок и, разумеется, присутствовали на похоронах. Казалось, что весь городок провожал мистера Харшоу в последний путь. Глория в конце концов расплакалась, да и я чувствовал себя очень скверно. Только сейчас я осознал, что этот человек был намного благороднее и лучше всех нас.

После похорон мы с Глорией совершили небольшую прогулку на машине, но по-прежнему между нами стояла стена молчания. Лишь когда мы подъехали к дому Глории, она спросила:

— Как ты думаешь, как поступит миссис Харшоу? Продаст дело или оставит его в своих руках?

Я понял, почему это ее тревожит.

Если Долорес вздумает продать дело, начнется проверка документации, и у нас не будет времени возместить недостачу. Пятисот долларов, которые я нашел в бумажнике Суттона, явно не хватит, а больше у меня денег не было.

— Не знаю, — ответил я. — Она мне ничего не говорила об этом. Но я попытаюсь узнать.

Но в ближайшее время мне ничего не удалось выяснить. Она не звонила мне, не приходила в контору, а самому проявлять инициативу мне не хотелось.

Мысли о Суттоне не оставляли меня. Что будет, когда его найдут? Я думал об этом днем и ночью. Я даже перестал видеться с Глорией — не знал, как мне вести себя в ее присутствии.

Труп Суттона нашли лишь в следующее воскресенье. Его обнаружили двое фермеров, охотившихся в той местности на зайцев. Они сразу же сообщили Тату, и буквально через час об этом заговорил весь городок.

Шериф лично поехал туда. Привезя труп Суттона, он отправился в полицейское управление. О подробностях смерти никто ничего не знал. Был известен только сам факт.

Лишь на следующий день, в понедельник, я узнал результаты следствия. Мне сообщила об этом официантка в ресторане, где я обычно питался.

— Подумайте только, мистер Мэдокс, — сказала она. — Человек сам себя застрелил, когда чистил оружие! Какая нелепая смерть, правда?

Несколько дней я сидел у себя в конторе почти в бездействии и все никак не мог привыкнуть к мысли, что я отделался от Суттона.

А потом у меня вдруг возникла потребность поговорить с Глорией. Позвонить ей и назначить встречу? Но к чему звонить? Проще перейти улицу и пройти к ней в контору Проката!

В этот момент раздался телефонный звонок.

— Мистер Мэдокс?

Это была Долорес Харшоу.

— Да…

— Я должна была позвонить вам раньше, чтобы поблагодарить вас за цветы и все те хлопоты, которые выпали на вашу долю в связи с похоронами.

«Черт возьми! — подумал я. — Какая любезность! Наверняка кто-нибудь стоит рядом. Или служанка, или соседка».

— Пустяки, миссис Харшоу! Ведь эти мелкие знаки внимания так естественны…

— И тем не менее это очень мило с вашей стороны. Но мне нужно поговорить с вами и о делах. Наверное, вас интересуют мои планы? Не могли бы вы приехать вместе с мисс Гарнет, скажем, часов в семь?

— Разумеется, миссис Харшоу! И я передам мисс Гарнет вашу просьбу. Она тоже интересовалась, не собираетесь ли вы продавать ваше дело. Но мы не хотели беспокоить вас по этому поводу.

— О нет, я ничего не собираюсь продавать! Правда, юристы говорят, что должно пройти какое-то время, прежде чем я вступлю в права наследования, но я уже решила, что продавать ничего не буду. Думаю, что просто обязана продолжать дело Джорджа, хотя бы ради его памяти. Вы и мисс Гарнет, разумеется, останетесь на своих местах. Я уверена, что лучших работников мне не найти…

Об этих новостях я сообщил Глории по телефону, а вечером заехал за ней.

Я хотел до визита к миссис Харшоу немного покататься с Глорией на машине, поцеловать ее и откровенно рассказать обо всем. Прошлое умерло. Суттон тоже. Поэтому нет надобности ворошить прошедшее.

Но она меня опередила.

— Гарри, — тихо произнесла она. — Я должна тебе кое-что сказать. Я давно хотела это сделать, но никак не решалась…

— Мы поговорим позднее.

— Нет, нам совершенно необходимо поговорить сейчас. Это касается Суттона.

— Суттон мертв, и все, что было с ним связано, тоже умерло. Так что, может быть, не будем об этом?

— Но это очень важно, Гарри… Всю неделю я думала, что он действительно уехал в Калифорнию. Ведь я отдала ему еще пятьсот долларов. Только бы он уехал! И теперь мне придется расплачиваться гораздо дольше…

— Ну и что? — ответил я. — В сущности-то это дела не меняет.

«Странно, что она завела разговор на эту тему, — подумал я. — Ведь мы с молчаливого согласия решили не затрагивать ее».