Р. Голдман - Убийство судьи Робинсона

По вечерам Кенсингтон освещает лишь тусклый свет четырех фонарей.

Я подъехал к дому Эндрю Робинсона и оставил машину под дождем прямо у тротуара.

Калитка оказалась не запертой, и я тут же поднялся на крыльцо.

Дверь открыл Дуган. Большой Босс уже ждал меня в гостиной.

— Привет, Джерри! Здорово вымокли?

— Да нет, не очень.

— Прошу вас, проходите, — сказал Эндрю, показывая мне дорогу в библиотеку — просторную комнату, обставленную с суровым изяществом.

— Ну, что, вас, наконец, оставили в покое? — поинтересовался Робинсон, как только мы уселись.

— Похоже на то. Во всяком случае, сегодня я не видел своих «ангелов-хранителей».

А все-таки интересно, знает ли Большой Босс, что Доминик и его дружки решили ждать меня, затаившись в синей машине на углу Кенсингтон-Плейс?

— Уилкс уже сообщил вам о моем вчерашнем визите?

— Да, только он не понял, зачем вы приходили.

— Отлично понял!

— Вы обвинили его в убийстве. Так кого же он, по-вашему, прикончил?

— Я лишь хотел выяснить имена тех, кто может подтвердить его алиби на шестое августа, в те часы, когда произошло убийство. Вам же известно, что сомнение всегда толкуется в пользу обвиняемого. Я намерен выдвинуть обвинение против другого лица и представить доказательства. Потому-то мне и нужно снять все подозрения с Уилкса. Понимаете? И он угодил в ловушку.

Робинсон пристально посмотрел на меня, явно без тени смущения.

— По-вашему, я сам убил брата?

— Я в этом просто уверен.

— Вы меня подозревали с самого начала?

— Да. И вы это прекрасно знали.

— Так что вы собираетесь делать?

— Отправить вас на электрический стул.

— А не кажется ли вам, что задача для вас трудновата?

— Сначала так оно и было, но самое сложное уже позади.

— Однако я все еще сижу в своем собственном удобном кресле — и никакого электричества!

— Пока — да, но я вас уничтожу. Даже если вы сумеете избежать смертного приговора, больше вам здесь не хозяйничать!

— И как же вы намерены действовать, мой мальчик?

— Напечатаю все, что мне известно.

— Когда?

— Очень скоро. Через неделю, может, две.

(Тем временем типография «Гэзет» уже вовсю набирала роковой выпуск.)

— О чем же вы хотите написать?

— Я и пришел рассказать об этом. Я обвиняю вас в четырех убийствах.

Робинсон удивленно вскинул брови.

— В четырех? — И он начал насмешливо загибать пальцы: — Мой брат. Джонас Хэтфилд…

— Нет, не Хэтфилд! Вы лишь косвенно виновны в его гибели. Тут придется расплачиваться Доминику с дружками. Кстати, как только вы больше не сможете их защищать, гангстеры ответят и за многие другие преступления. А вас я обвиняю в четырех убийствах: Мясника Мэджи…

— Вот как?

— Кеннеди.

Улыбка сползла с лица Большого Босса.

— Вашего брата.

— А кто же четвертый?

— Уэсли Клейтон.

Наступило долгое молчание, и я понял, что по-настоящему пробрал Эндрю. На мгновение у него перехватило дыхание, и брови сошлись на переносице, ладони судорожно сжались и разжались. Однако Большой Босс быстро пришел в себя, и, когда заговорил снова, его голос звучал почти так же спокойно, как прежде.

— Забавный вы малый! Намерены публично обвинить меня в четырех убийствах, причем одна из жертв — мой собственный брат. И это при том, что все знают, как я был к нему привязан. Мы были компаньонами, и за все это время — ни малейших разногласий, ни единой ссоры. Кроме того, уже установлено, что судью убил Мясник Мэджи.

Я хотел возразить, но Робинсон жестом остановил меня и продолжал:

— Подождите! Еще вы утверждаете, будто вторая моя жертва — этот самый Мясник Мэджи. Но ведь всем известно, что маньяк бежал из Грейстоуна, и есть свидетели, видевшие его на свободе. И, в конце концов, беглеца застрелил какой-то браконьер. Что до Кеннеди, то комиссия установила, что это Мэджи убил его при побеге. А что касается Уэсли Клейтона, его убийца во всем признался и был за это осужден. — Эндрю Робинсон остановился и покачал головой. — Знаете, Джерри, по-моему, вы просто теряете рассудок! Как думаете, что ответил бы такой рассудительный человек, как Рэй Митчелл, предложи вы ему напечатать всю эту кучу нелепостей?

Я понял, куда клонит Большой Босс.

— Митчелл пока не в курсе.

Он прикрыл глаза и, слегка отодвинув кресло, скрестил ноги. Мой ответ явно его успокоил. «Он знает, что эти трое ждут меня в синей машине, — подумал я, — значит, засада — его рук дело».

— Митчелл рассмеется вам в лицо, когда вы расскажете ему всю эту чепуху. А что думает Эллен?