Харлан Кобен - Один неверный шаг

Зато кое-что Майрон помнил хорошо — и не сомневался, что это воспоминание останется с ним навсегда. Он никогда не забудет, что, возвращаясь под утро домой, всегда заставал в гостиной отца, дремавшего в кресле-качалке. И не важно, сколько было времени. Два, три часа ночи или даже начало четвертого — родители комендантский час не устанавливали, поскольку доверяли ему. Но как бы то ни было, отец проводил ночь и утро пятницы и субботы не в постели, а в кресле-качалке, поскольку ждал его возвращения, а когда слышал, как Майрон вставляет ключ в замочную скважину, сразу же притворялся спящим. Майрон знал, что он притворяется, отец знал, что Майрон об этом знает. Короче говоря, все обо всем знали, но упомянутая рутина не изменилась ни на йоту в течение всего времени, пока Майрон учился в школе высшей ступени.

Уин ткнул его локтем в бок и вернул к реальности.

— Ну что? Войдешь — или будешь продолжать пялиться на этот чудовищный образчик местного арт нуво?

— Много ты понимаешь! — сказал Майрон. — Когда я учился в школе высшей ступени, мы с ребятами только здесь и обретались.

Уин посмотрел на забегаловку, потом на Майрона.

— Похоже, в те годы вам с ребятами определенно не хватало хорошего вкуса, и вообще все вы были полными болванами.

Уин остался в машине, а Майрон вошел в заведение и отправился на розыски Франсин Нигли, которую почти сразу обнаружил у стойки.

Он подтащил высокий стул и взгромоздился на него рядом с ней, опасаясь, что у него закружится голова и он навернется с этого насеста.

— Однако как идет тебе форма, — произнес Майрон и даже слегка присвистнул. — Думаю, не скажу ничего нового, если поставлю тебя в известность, что она меня возбуждает.

Франсин Нигли на мгновение отвела взгляд от гамбургера, который жевала с большим аппетитом.

— Самое хорошее в этой проклятой форме то, что она высоко котируется, когда танцуешь стриптиз на холостяцкой вечеринке. Так что после службы можно не переодеваться.

— Ты ею еще и над головой размахиваешь?

— Иногда. — Франсин откусила еще кусочек гамбургера, после чего посмотрела на Майрона, будто только что его увидела. — Боже мой! Сижу тут, жую котлету, а между тем рядом со мной расположился истинный герой этих мест!

— Не поднимай шума, прошу тебя.

— Хорошо, что я оказалась здесь в такой момент. Если женщины начнут терять голову, я смогу пристрелить парочку, прежде чем они до тебя доберутся. — Франсин взяла салфетку и вытерла руки. — Слышала, что ты отсюда смотался…

— Это точно.

— Проезжал, значит, поблизости и решил заехать — так, что ли? — Она достала из коробки еще одну салфетку. — Только и слышишь, как людям надоели городки, где они родились, и как они мечтают их покинуть, когда вырастут. Но в Ливингстоне, как ни странно, совсем другая картина. Уехавшие возвращаются и даже заводят здесь семьи. Сантола помнишь? Ну так вот: он вернулся и уже успел родить троих детей. А Фриди? Постранствовал, а теперь живет как миленький в старом доме Вейнбергов. Двоих детей завел. Джордан обитает где-то у Сент-Филс. Купил какой-то старый домишко, починил крышу и благоденствует в окружении троих ребятишек. Все девочки, между прочим. Я тебе клянусь: половина нашего класса вернулась, переженилась и обитает здесь.

— А как насчет Джина Дулуки? — с улыбкой спросил Майрон.

Она рассмеялась.

— Потратила на него весь первый год в колледже. Мы же себя взрослыми считали, не так ли? Ну и жить старались соответственно.

Джин и Франсин в классе считались парой. Во время ленча всегда сидели за одним столом, целовались в промежутках между сменой блюд и оба носили на затылке косички, переплетенные цветными нитями и всякой мишурой.

— Великий город, — произнес Майрон, подытоживая сказанное Франсин.

Между тем она приступила ко второму гамбургеру.

— Может, закажешь что-нибудь? Посидишь, посмотришь, как у нас сейчас развлекаются…

— Я бы с удовольствием, да времени нет.

— Все так говорят… В таком случае чем могу быть тебе полезна, Майрон?

— Помнишь о смертном случае в поместье Брэдфорд, когда мы учились в школе?

Франсин посмотрела на него, приоткрыв рот с недожеванным куском гамбургера.

— Смутно, — пробормотала она с набитым ртом.

— Знаешь, кто вел это дело в управлении?

— Детектив Уикнер, — ответила Франсин, прожевав наконец котлету.

Он помнил этого человека. Всегда носил зеркальные солнцезащитные очки. Играл в бейсбол в любительской лиге, обожал выигрывать. Ну прямо черт знает как обожал. Ненавидел подростков, поступавших в университеты и перестававших смотреть на него снизу вверх. Любил штрафовать молодых водителей за превышение скорости. Интересно, что при всех его недостатках Майрону этот человек нравился. Американец, так сказать, старой школы. Надежный, как хороший топор.