Инна Бачинская - Японский парфюмер

Значит ли это, что старый актер на лавочке и Лицедей из прощальной записки Галкина — один и тот же человек? Или случайное совпадение? Нет! Не верю! Не бывает таких совпадений. Значит, можно предположить, что Лицедей и дилер — одно и то же лицо…

Я чувствую азарт гончей, идущей по следу зверя! Похоже, кусочки мозаики складываются в картинку… Елена, которая с ним дружила, могла сказать, что знает, что сестру убили. Ему, Метлицкой, возможно, мужу… Ей было больно, и она пыталась выкричать свою боль, как сказал Леонид Максимович. Она придумала убийство сестры, потому что никаких доказательств преступления у нее не было. Можно только догадываться, что она имела в виду. Лицедей сообщил об этом шефу, и участь Елены была решена. Лицедей, который бывал у нее дома, подложил таблетку стрихнина в коробочку со снотворным. Как он тогда о ней говорил, выспрашивал меня… настырно… Мне уже кажется, что было в старом актере что-то такое… скользкое! А потом он вдруг сдулся, как шарик, из которого выпустили воздух. Сбить машиной он бы не смог, а отравить… Значит, убийц двое!

А потом появилась Метлицкая… И он сообщает шефу о пакете документов, оставленном Еленой. И актрису тоже пытаются убить и найти пакет, но жертвой становится Лариса. Я вспоминаю бумажки, усеявшие пол…

Он же рассказал шефу и обо мне. Старый, немощный, одинокий старик, актер, сыгравший свою последнюю роль, такую страшную…

Бедная Лариса, такая нелепая случайность… Кто? Лицедей? Вряд ли. Стар, немощен… Наркобарон? Пожалуй. Леонид Максимович сказал, я его знаю. Я знаю наркобарона?! Даже не смешно. Не знаю я никакого наркобарона!

Он еще сказал, что ее убили в прихожей, а потом перетащили в комнату… Убийца положил цветы, белые лилии, на пол и потащил зачем-то тело жертвы в гостиную… На коврике остались белые лепестки…

Почему он ее перетащил, а не перенес? Я задумываюсь. Что-то брезжит… какая-то мысль рвется из подсознания…

«Да по одной-единственной причине! — вдруг осеняет меня. — Убийце было не под силу поднять жертву! Он слаб, наш убийца! Он перетащил ее в комнату и… Зачем? Зачем он проделал с ней… все это? Какой смысл? Столько усилий… ради чего?»

Леонид Максимович сказал, что убийца оставил дверь открытой… потому что увидел меня через окно или поднимающейся по лестнице. Он понял, куда я иду. Он мог захлопнуть дверь, но почему-то не сделал этого. Хотел, чтобы я увидела сцену… хотел насладиться моим ужасом, впитать его, испытать гордость художника? Маньяк? Психически неполноценный? Я поежилась. Он все еще находился в квартире Метлицкой, когда я пришла, он подглядывал, он видел меня! Мое лицо…

Кто? Я его знаю, сказал Леонид Максимович. Мы знаем друг друга. Мы знакомы. Причем недавно! Убийца познакомился со мной после того, как услышал обо мне от старого актера. Он предположил, что я рано или поздно встречусь с Метлицкой… узнаю о ней от Ситникова. Убийце не пришло в голову, что Ситников не обратил на нее внимания, а имени попросту не запомнил… Убийца разобрался с Метлицкой, затем должна была наступить моя очередь. А зрелище было приготовлено для меня! Убийца знал, что я приду к Метлицкой… возможно, он не ожидал меня так скоро… И я не обманула его надежд! Влезла в ловушку, как глупая мышь…

А почему он не убил меня в квартире Метлицкой? Не успел? Нет, тут что-то другое! Он оставил меня подыхать от ужаса! Ему нужен был зритель!

Белая от света комната, женщина на диване, белые лилии в высокой вазе, пол, усеянный белыми листками бумаги… Я обхватываю себя руками, меня трясет! Одуряющий тошнотворный запах лилий… Я снова в той страшной жаркой комнате, где невозможно дышать от густого сладкого амбре… я снова подхожу к женщине на диване… снимаю неверной рукой шляпку, закрывающую лицо… в безумной надежде, что это все игра, что женщина жива и сейчас рассмеется…

Меня передергивает! Запах лилий… и еще что-то…

Еще что-то! Сейчас, сейчас… что-то было… неуловимое, вьется змейкой… Я закрываю глаза, вызывая в памяти страшную картинку.

Звук скребущей по полу жесткой гардины… Свет и запах! Запах! Ну да, запах, густой отвратительный запах лилий! Нет! Там пахло еще чем-то… Неужели? Не может быть… ах! Я закрываю лицо руками. Последний кусочек мозаики встал на место, и сложилась картинка.

Я чувствую, как кружится голова и перехватывает дыхание. Картинка получается страшной… Внезапно словно пелена спадает с моих глаз, и мне становится понятен и ее внезапный интерес к моей особе, и неожиданный визит, и предложения дружбы и сотрудничества…