Инна Бачинская - Два путника в ночи

– Вы можете говорить? – спросил он.

– Да, – ответила женщина.

– Один из них сбежал, у него, я думаю, есть ваш адрес. Вы меня понимаете? Я думаю, они захотят вас убить.

– Да, – сказала она.

– Куда вас отвезти? К родным? К подруге?

Она назвала адрес. Была странно спокойной. Не плакала. Только все утирала кровь с разбитых губ.

– Как вас зовут? – спросил Коломиец, боясь, что она может снова потерять сознание.

– Римма Якубовская, – ответила она.

Коломиец присвистнул.

– Та самая?

Она не ответила.

Бизон на бешеной скорости вел машину, поглядывая на папку с документами, лежавшую рядом с ним на переднем сиденье. Прикидывал: может, сказать хозяину, что документов они не нашли, а Коломиец ссучился и замочил Леку, тоже приехав за документами?

«Не получится, – подумал он через минуту. – Коломиец видел папку. И баба осталась… По-дурному вышло. А если… залечь на дно с документами? Рвануть из города, пересидеть пару месяцев, а потом… Документы важные, недаром Иван икру мечет. Вот пусть и платит!» Мысль украсть документы показалась Бизону настолько привлекательной, что он свернул с проспекта Мира, где жил Иван, на Пятницкую, затем на Строителей, где жил сам. Он въехал во двор, заглушил мотор. Схватил папку, взлетел на пятый этаж. Сгорая от нетерпения, прямо в коридоре расстегнул молнию на папке. Вытащил пачку бумаг, принялся их рассматривать. Он так увлекся, что не услышал, как открылась входная дверь и на пороге появился человек. Человек кашлянул. Бизон вздрогнул и резко обернулся. Растерянно пробормотал: «Медяк, ты?» Рука его скользнула в карман. Человек шагнул вперед, раздался щелчок, и стальное блестящее лезвие легко и бесшумно вошло в живот Бизона…

– Что случилось? – вскрикнула испуганная Людмила, увидев подругу и незнакомого человека. Она стояла на пороге, кутаясь в темно-красный махровый халат.

– Извините за поздний визит, – сказал Коломиец. – Ей нужна помощь. Вы одна?

– Одна! Конечно, конечно! – Людмила суетливо отступила в сторону, давая им войти, потом побежала по коридору, показывая дорогу. – Сюда! – Она сгребла с тахты какие-то вещички. – Я сейчас постелю.

Она выдвинула ящик с бельем, достала простыни, постелила.

– Пожалуйста!

Вдвоем с Коломийцем они уложили Римму. Людмила накрыла ее пледом. Наклонилась, рассматривая окровавленное лицо. Римма лежала молча, глаза ее были закрыты.

– Риммочка, что с тобой? – Людмиле стало страшно. Она беспомощно посмотрела на стоявшего рядом Коломийца.

– Пойдемте, нам нужно поговорить, – сказал Коломиец.

Они вышли из комнаты. В кухне было светло и уютно. Коломиец рассказывал сдержанно, подбирая слова, понимая, что рассказ о том, что произошло, – репетиция его возможных свидетельских показаний в будущем. А женщина эта – тоже свидетель, и ей, возможно, придется пересказать то, что она услышит сейчас от него. И все, что он скажет ей, приобретает отныне статус истины.

– Они была на даче, – осторожно начал он, – ваша подруга и ее муж.

– Игорек? – спросила Людмила.

– Наверное. Я с ним незнаком. С вашей подругой я тоже незнаком. Кстати, меня зовут Василий Николаевич Коломиец. Моя дача, как оказалось, находится неподалеку от дачи… Игорек, вы сказали?

Это был самый сомнительный момент в его рассказе. Зачем его понесло на дачу ночью? Сказать, что ночевал там? Услышал, как проехала машина, потом еще одна? Или сказать, что гулял перед сном, увидел людей, решил, что воры и… Нет! Какие прогулки ночью? А если так…

– Я заночевал на даче, – сказал он, чувствуя, что противен самому себе. – Вырвался на часок, заехал проверить, все ли в порядке. В прошлом году там затопило погреб… (Хватит деталей! Ложь должна быть… какой? Не похожей на оправдания. Без суеты и лишних слов!) Ну и застрял. Не был там уже около года. Домой ехать было поздно, да и не хотелось, никто меня там не ждет. (Поменьше деталей!) Не мог уснуть, вышел пройтись… (Без прогулки не обойтись.) Заметил свет, падающий из открытой двери дома, потом машина промчалась на скорости… Я еще удивился… – Ему казалось, что женщина не верит рассказу. Он наконец решился взглянуть ей в глаза и понял, что опасения его были напрасны – она верила каждому его слову. Сидела напротив, глаза испуганные, подперла щеки ладонями. – Вошел, а там… на полу застреленный человек… и другой рядом… а в спальне плачет женщина. Вот, собственно, и все.

Он замолчал, думая про себя, что рассказ его шит белыми нитками и любой мало-мальски грамотный следователь, даже студент-практикант, вывернет его наизнанку.