Джеймс Чейз - Кинжал Челлини

— Пожалуйста, если ты так решила.

Я допил кофе и закурил сигарету. Руки мои так и не обрели твердость.

— Будем честны. Это наше общее желание. Когда ты говорил о том, что все изменится, ты даже не представлял, насколько ты окажешься прав.

— Когда-нибудь все мои мудрые высказывания издадут отдельной книгой.

— Я хочу одеться.

Она дала понять, что говорить нам больше не о чем. Это было правдой.

— Хорошо, — сказал я и покинул комнату.

Я застыл перед печью, глядя на пламя и не видя его. Попытался представить, какой будет моя жизнь без Веды. Мои отношения с женщинами неизменно проходили через подобную стадию, но я не думал, что и с Ведой меня ждет то же самое. Встречаясь с той блондинкой, что давала мне деньги, и с той рыжей, что царапала мои плечи, я понимал неизбежность конца, но я никогда не думал о том, что когда-нибудь потеряю Веду. Я чувствовал, что буду тосковать по ней. Она заняла определенное место в моей душе; теперь там образуется пустота.

Вскоре Веда вышла из нашей спальни, в руках она держала сумки. Я узнал желтые брюки и рубашку, которые были на девушке, когда я познакомился с ней. Как давно это было! Даже с осунувшимся, бледным лицом она была очаровательна.

— Куда ты? — спросил я. — Не стоит спешить навстречу беде. Нас еще ищут.

— Не беспокойся обо мне. Мои трудности тебя не касаются.

— Нет, касаются. Я отправляюсь к Горману. Пока я не доказал, что Бретта убил он, я остаюсь подозреваемым номер один. Если полиция тебя схватит, ты заговоришь. Вот так.

— Меня не схватят. Я не вчера родилась.

— Нет уж, извини. Пока я не разоблачу Гормана, ты должна скрываться от фараонов. Ты поедешь к Майку.

— Нет.

— Поедешь, Веда.

— Я сказала — нет.

Мы уставились друг на друга. Искра попала на порох.

— Когда я разберусь с Горманом, ты будешь свободна, как птица. Но до тех пор — нет. Прими это к сведению, Веда.

— Ты и меня готов убить, да? — повысила голос Веда.

Вот этого я не ожидал. Сегодня утром Веда преподносила один сюрприз за другим.

— Что ты говоришь?

— Ты хочешь убить меня — как Бретта и Макса.

— Не смей…

Нас разделял стол, иначе я опередил бы Веду. Она метнулась к 0,25. Он по-прежнему лежал на полке, я совсем о нем забыл. Когда я отшвырнул стол, Веда направила револьвер на меня. Выражение ее лица заставило меня остановиться. Я увидел перед собой незнакомку: разъяренную, безжалостную, опасную.

— Ты это запланировал, да? — закричала она. — Сначала Бретт, потом Макс, теперь я! Ловко ты меня провел. Я верила в то, что Бретта убил Горман, до тех пор, пока ты не расправился с Максом. Ты — хладнокровный убийца! Ты убил Макса — беззащитного, спящего, связанного. Как ты посмел? Разве я могу тебе доверять? Теперь я встала на твоем пути, да? Я слишком хорошо тебя знаю! Ты решил подержать меня под замком у твоего бесценного друга Кейси, а потом прикончить. Нет уж, не выйдет.

— Ты сошла с ума! Я не убивал Бретта.

— Расскажи кому-нибудь еще! Может, ты и Макса не убивал?

Ее усмешка стала последней каплей, переполнившей чашу моего терпения.

— Да — не убивал. Это сделала ты! Да, ты, во сне. Как это тебе нравится? Ты совершила убийство во сне. Я тебя видел!

Ненависть и презрение вспыхнули в ее глазах.

— Подумать только — я его любила. Бойд назвал тебя мелким жуликом, он оказался прав. Ты просто омерзителен.

— Хорошо, пусть я омерзителен. — Я сорвался на крик. — Но это произошло именно так! Я не хотел тебе говорить, но ты сама меня спровоцировала. Ты встала…

— Неужели ты полагаешь, что я тебе поверю? — громко сказала Веда. — Что кто-то тебе поверит? Надо же такое придумать! Ты меня не запугаешь! Все кончено! Слышишь? У нас все кончено.

Я уставился на нее, и вдруг вся моя ярость иссякла. Веда была права. Никто мне не поверит. Не стоило говорить ей правду. Я уничтожил последние крохи любви и уважения ко мне, которые оставались в душе Веды.

— Ладно, забудь это. Забудь все. Тебе нужны деньги. Мы разделим пополам то, что я получил от Бойда. Если ты считаешь, что способна позаботиться о себе сама, я не буду тебе мешать.

— Я не возьму у тебя и цента. Я тебя презираю. Сиди на своем месте. Одно лишнее движение, и я всажу в тебя пулю.

— Хорошо. Поступай как хочешь.

— Сиди и не шевелись.

Я сидел и не шевелился. Меня охватила апатия. Если бы сейчас в хижину вошли полицейские, я бы им только обрадовался.

Одной рукой Веда взяла сумки, в другой она сжимала наведенный на меня 0,25.

— Я доеду на «бьюике» до конца грунтовой дороги и оставлю его там.