Джон Кризи - Вопль убийства

Он прошел через кабинет Чайлдса к лифту, спустился вниз и через Новый Скотленд-Ярд вышел на набережную. Был прекрасный и на удивление тихий день. Тихий. Или он стал более глухим, чем ему казалось? Но он нормально слышал, когда участвовал в разговоре. Доулиш дошел до угла Парламентской улицы, огляделся, посмотрел на ее громадные дома, сравнивая их рукотворное величие с естественной красотой местности в Бэнфорд-Мэноре. Какая-то женщина закричала:

— Тедди!

Он ясно услышал ее: она ругала трех- или четырехлетнего ребенка за то, что тот выбежал на мостовую. Теперь он слышал шумы городского транспорта: значит, перед этим просто было затишье, перерыв в движении. Он двинулся дальше решительным шагом, дошел до угла и резко обернулся. От этого у него закружилась голова, но не слишком, не так, чтобы стоило тревожиться. Миновав Уайтхолл, Доулиш увидел просвет в транспорте и поспешил перейти широкую улицу. И снова, достигнув противоположной стороны, почувствовал головокружение. Но он полностью владел своим телом, руками и ногами, и взгляд его был так же ясен и зорок, как обычно.

Но когда он дошел до Министерства внутренних дел, вид у него все равно был мрачным.

Дежурный при входе узнал его и пропустил. Доулиш прошел на второй этаж и там был встречен молодым человеком, одетым как манекен. Тот проводил его по коридору в большую комнату, в которой царила атмосфера торжественности, словно это святая святых. Доулиша приветствовал помощник секретаря, который препроводил его к личному адъютанту министра внутренних дел, а затем его ввели в кабинет сэра Роберта Марлина.

Марлин не входил в состав Министерства внутренних дел, а был министром без портфеля и специалистом по чрезвычайным ситуациям и не раз выручал правительство.

Он был примерно одних лет с Доулишом, и они часто, почти всю жизнь, встречались на разных светских сборищах, а какое-то время даже работали в одном комитете. Но Доулиш никогда не считал, что знает этого человека, и сомневался, что кто бы то ни было может это утверждать. В этой роскошной комнате, обставленной со всей викторианской пышностью, которая как-то шла Роберту Марлину, он стоял у высокого окна, одетый в сюртук и полосатые брюки. Высокий седовласый человек с львиным лицом и глубоко посаженными серыми глазами. Марлин вошел в политику всего пятнадцать лет назад, и его взлет к нынешнему значительному положению был следствием его блестящей деятельности в качестве британского представителя в Организации Объединенных Наций в Нью-Йорке.

Он был авторитетом по широкому кругу вопросов — от европейского общего рынка до всеафриканских дел. Он курировал переход к десятичным денежным единицам, был главным консультантом по вопросу об иммиграции, и именно поэтому его кабинет сейчас располагался в Министерстве внутренних дел. Доулишу давал задания он, а не министр внутренних дел.

Марлин сумрачно усмехнулся. Каждое движение, каждый жест этого человека были продуманы, рассчитаны на определенный эффект.

— Доброе утро, Доулиш.

— Доброе утро, — ответил Доулиш.

— Я так понял, что у вас события развиваются, — сказал Марлин.

— Очень печально развиваются, — подтвердил Доулиш.

— Но, я надеюсь, без утечки информации?..

— Насколько знаю, утечки нет.

— Означает ли это, что вы не все контролируете? — требовательно спросил Марлин.

— Да, означает, — ответил Доулиш.

После длинной паузы Марлин произнес:

— Доулиш, вам хорошо известно, что расследованием этого дела поручено заниматься мне. Именно это расследование необычайно серьезно по своей ответственности. Я не могу быть удовлетворен, когда высшее официальное лицо прямо докладывает мне, что потеряло контроль хоть над частью этого дела.

— Я не потерял контроля, сэр, — сказал Доулиш.

— Это какая-то игра словами.

— Я никогда этого контроля не имел, — продолжал Доулиш. — Вы меня никогда не вводили полностью в курс дела, полного доверия ко мне не было.

— Вам было дано по возможности ясное объяснение необходимой секретности и четко разъяснена вся серьезность этого расследования. И вам поручено найти человека по имени Коллис, известного полиции многих стран как чрезвычайно опасный преступник. Вы также знаете, что в этом вопросе я действую от имени министра внутренних дел…

— Да, да, — прервал его Доулиш. — Я хотел бы повидать министра внутренних дел.

— Могу ли я поинтересоваться зачем?

— Я хочу подать заявление об отставке, — просто сказал Доулиш. Он стоял, массивный, неподвижный, свет из окна падал на его светлые волосы и мужественное лицо. — Я больше не веду это расследование, сэр. Если вы хотите, чтобы я рекомендовал кого-то…