Джон Кризи - Я не собирался убивать

Я затаил дыхание, потому что вспомнил песню, которую миссис Клайтон пела, чтобы попытаться скрыть свой страх и успокоить любопытство дочери: «Все красивое и блестящее, все большие и маленькие…»Я вспомнил Джулию, певшую хорошо, и Роберта, всегда опаздывавшего на один или два такта. Я представил их себе такими, какими они были в возрасте малышки Клайтон. Потом спросил себя, записалась ли Джулия на свой специальный курс, и еще, смогу ли вести себя так, словно не произошло ничего необычного, словно я ничего не знаю о смерти брата Оливии Клайтон?

У меня возникла странная и неприятная мысль: будет ли продажа этих драгоценностей опаснее, чем прочих, украденных мной, повлияет ли на поведение покупателя то, что С ними связано убийство?

Драгоценности по-прежнему лежали в моем кармане; пятифунтовые купюры — тоже.

Я сел в «форд» и включил зажигание. В этот момент мимо проехала машина и я увидел на ее крыше надпись: «Полиция». Она не была освещена, но свет от вывески кафе позволил разобрать это слово. Эшер, возможно, был слишком далеко, чтобы эти полицейские могли направляться на место преступления. В моей голове еще был туман, и появление полиции заставило меня собраться с мыслями. Я выбрал бриллианты миссис Клайтон потому, что они были достаточно крупными. Их можно было заново огранить так, что никто не догадался бы об их происхождении. А поскольку я сам обтачивал камни, я мог обращаться с ними, как обычно, будто никого и не убивал.

Если отложить это в сторону, я отдавал себе отчет, что могли быть и другие элементы, которые я пока видел не в том свете или с неверной точки зрения. Мне требовалась ночь отдыха, чтобы взглянуть на ситуацию ясно и беспристрастно.

Мои нервы подверглись новому испытанию, более суровому, чем когда бы то ни было. После кражи у миссис Эндерсон я едва сомкнул глаза и теперь спрашивал себя, смогу ли заснуть в эту ночь. Я часто задавался вопросом, как поведу себя, если возникнут неприятности, но всегда уходил от ответа. Мне казалось бессмысленным ломать голову над тем, что никогда не произойдет. Но теперь я был встревожен. Я достал бумажник и вынул из него маленький конвертик с двумя таблетками снотворного. После дела Эндерсон я сказал себе, что не могу проводить без сна ночь после кражи. Наличие этих таблеток меня успокоило и само по себе, и потому, что доказывало, насколько я предусмотрителен как в этом, так и в других деталях. Я взял их из пузырька с лекарством, которое врач два года назад прописал Лилиан. В то время она страдала от бессонницы после одной из наших ссор по поводу «другой женщины».

Я включил мотор и медленно выбрался на шоссе, бросив взгляд в ту сторону, куда уехала полицейская машина. Я спрашивал себя, что буду делать, если меня начнут преследовать, обгонят и остановятся перед моей машиной? В конце концов, в моих карманах лежало все содержимое сейфа Клайтонов.

Следующая проблема была мне знакома, но стала более настоятельной и, может быть, более сложной из-за убийства: где провести ночь?

Я редко возвращался после кражи на то же место, а если делал это, то с интервалом в несколько месяцев, а то и в год. Расследования, проводимые полицией и детективами «Уэдлейка» и других страховых компаний, научили меня, что лишнее слово или случайная встреча могут навести полицию на след злоумышленника. Чтобы уменьшить риск быть арестованным, для переодеваний я пользовался различными вокзалами и работал в разных кварталах. Иногда я переодевался в машине, но всегда боялся, что кто-нибудь появится в неудобный момент и проявит излишнее любопытство. Я отправлялся на вокзал, чтобы забрать чемодан с моей обычной одеждой, потом шел в отель типа «Палас» или «Кемберленд», всегда выбирая большую гостиницу. Прежде всего мне были нужны комфорт, полная разрядка и чувство затерянности в толпе. В разгар туристского сезона я обычно бронировал номер заранее, но в апреле или мае это было излишним, и в тот раз я этого не сделал. Я доехал до центра Лондона и там решил, что на эту ночь мне подойдет «Кемберленд». Чем быстрее я лягу в постель, тем лучше.

Все прошло без происшествий, мне дали номер на десятом этаже. Я был уверен, что носильщик, несший мой чемодан, горничная и работник отдела регистрации сменятся, когда я буду уходить утром. Я всегда проверял это, потому что хотел убедиться, что никто не интересуется мной больше обычного. Войдя в номер, я запер дверь на ключ и на секунду прислонился к ней. Напряжение постепенно уходило, оставляя странное ощущение отупения.