Пол Клеменс - Снятие с креста

Но как-то очнулся, встал. Ноги дрожали. Картины в руках не было, она валялась под ногами, но поднимать ее не было смысла: хрустели камни под ботинками, темнота выдавливала человека с пистолетом. Словно по заказу вылезла луна: яркая, сочная. Он все же дернулся – видимо, рефлекс. То ли бежать хотел, то ли поднять то, что валялось…

– Ни с места, – сказал человек. – Полиция.

Анджей судорожно сглотнул. В горле пересохло.

– Жулье? – прохрипел он. – А вы-то здесь откуда?

Сержант подошел поближе. Он не был похож на пьяного. Он смотрел на Анджея очень пристально, оценивающе, как-то даже с брезгливостью.

– Вы подумали, что после кафе я поехал на бал? А вот вопрос, месье, был ли я в кафе?

– То есть ваша трогательная история про Диану Ормель…

– Сущая правда, – сержант засмеялся. – Была такая информация. Сделайте, пожалуйста, два шага назад. А лучше четыре. У вас картина под ногами – нехорошо, месье. Такая ценная вещь…

Он еще не издевался, но в глазах уже горел сардонический блеск. Очень трудно было сдвинуться с места. Он с натугой оторвал ногу от земли, словно вытягивал ее из болота, отступил.

– Еще, месье, еще, – Жулье выразительно показывал стволом, куда ему встать. Он нагнулся, не сводя с Анджея черной дырочки ствола, поднял «тубус». Нахмурился, почувствовав досадную легкость контейнера, быстро раскрутил.

– Ах, какая жалость, – сказал Жулье, вскинув голову. В голосе зазвенели металлические нотки. – Но здесь ничего нет, месье. Как же это вышло, объясните?

– Не может быть, не верю, – Анджей вытянул шею, чтобы посмотреть, сделал шаг.

– Ни с места, – спохватился Жулье. – Буду стрелять. Уж поверьте на слово, месье, в этой штуковине ничего нет. Некрасиво, месье.

– Да уж, сержант, – согласился Анджей. – Это не очень красивая история. Ну что ж, как говорится, наш геморрой – ваша проблема. Ищите. Может, стоит позвать для пущего успеха Катрин Дюссон, инспектора Филибера Шовиньи, пару полицейских собак?…

– Молчать! – рявкнул сержант. Пистолет в его руке дрогнул. Анджей не понял, какая сила отправила в атаку. Вроде не было команды из мозга. До сержанта было три шага – он одолел их прыжком, послал кулак, чтобы засветить негодяю в глаз. И засветил: сержант взвыл от боли, защититься не успел, голова дернулась, словно на шарнире. Он схватил его за грудки, но тот уже опомнился, хотя и выронил пистолет – голова вернулась на место, он ударил ею – резко, без прелюдий. Молния сверкнула между глаз, взорвалась переносица. Анджей отлетел, хотя и устоял на ногах. Что-то горячее потекло по лицу. Мозги встряхнуло качественно, но дважды два пока было четыре. Все же подготовка полицейских значительно лучше подготовки рядовых художников. В глазах двоилось, он упорно сводил фокус, шатался, видел, как сержант неловко нагнулся, поднял пистолет, но пока еще держал его стволом вниз.

– Говорите, месье, где вы спрятали картину. Не заставляйте обшаривать весь дом. Я слушаю вас внимательно. Правдиво, кратко…

– Ладно, буду краток, – пробормотал Анджей… и резко оттолкнулся, чтобы в прыжке схватить мерзавца за горло! Хоть смешной, но шанс. Да, видимо, опоздал. Сержант уже вскинул пистолет. Он был не рохля.

Он не умер, что было немного странно. Полежал, не увидел ни тоннеля с мириадами огней, ни доброго лица архангела Михаила, склонившегося над преставившимся, с кряхтением начал подниматься. Сержант Жулье был мертв от точного попадания пули в висок. Маленькая дырочка левее уха, под головой – расползалась лужа…

Он остался сидеть, взялся за голову, словно собрался выдавить из нее стреляющую боль. Кто-то подошел, нагнулся над сержантом, подобрал пистолет, тяжело вздохнул и опустился рядом. Он поднял голову. Луна еще не скрылась. Перед глазами мерцало бледное лицо лейтенанта Катрин Дюссон. Она казалась невероятно уставшей, подавленной, опустошенной. Словно силы, которые были в этой женщине, дружно покинули ее вместе со спасительным выстрелом.

– Здравствуйте, месье, – тихо сказала она. – Мы постоянно встречаемся с вами при каких-то странных обстоятельствах. Вы не пострадали? Господи, у вас все лицо в крови…

– Надо просто помыться, – отшутился Анджей. Он застыл, шевелиться не хотелось. – Вы очень кстати, Катрин, спасибо. Наверное, этот тип меня бы пристрелил.

– Мне тоже так показалось, – прошептала она. – Но факт остается фактом, месье, я убила коллегу, с которым проработала полтора года, который был, если призадуматься, неплохим парнем… – Что-то дрогнуло в ее голосе. – Теперь придется пережить пытки внутреннего расследования…