Светлана Алешина - Мечтать не вредно (сборник)

– Дай сюда, – заявил мой доселе молчавший бодигард. – Просто у тебя руки не тем концом вставлены.

– Ах, так! – обиделась я и, отдав ключи, прислонилась к стене, наблюдая за ним с нескрываемой иронией. – Ну-ну… Великий медвежатник. Специалист по взлому сейфов!

Дверь после манипуляций Пенса открылась.

Я сделала вид, что совсем им не восхищена. Наоборот.

– Надо же, – фыркнула я презрительно. – И такой вот человек, с дурными наклонностями, хотел, чтобы я связала с ним свою жизнь.

– Сашенька, – неожиданно ехидно протянул Пенс. – Надо ли расценивать все твои выпады как сделанное мне предложение руки и сердца?

Наглец-то какой!

Я даже опешила.

– Что? – проговорила я.

– Да так, – уставился он в потолок. – Просто ты сегодня весь день намекаешь на какие-то брачные отношения, вот мне и подумалось…

– Сейчас тебе так подумается, Пенс, что потом просто думать будет нечем! Я тебе такое устрою! – прошипела я.

Жалко, времени было совсем мало. Я осмотрелась.

Комната, в которой мы оказались, была мне неплохо знакома. Я здесь уже была. Поэтому я прошла дальше, стараясь, чтобы мои шаги звучали не так гулко. За ней был кабинет.

На стеллажах стояли томики книг, среди названий которых я быстро нашла те, которые меня интересовали больше всего на свете.

«Ну он и наглец! Почище Пенса, ей-богу! Даже и не попытался скрыть все, так был уверен в собственной безнаказанности!»

Вот он – Том Шарп. А вот и наш любимый Блейк. Не хватало только Чейни…

Именно в кабинете я и расположила нашу резиновую «Матильду», присобачив к ее лилейной шейке стишок.

– Все, – сообщила я, – теперь можно временно передохнуть в близлежащих кустах.

Я уже сделала шаг к двери, как вдруг услышала шум подъезжающей машины.

– Быстрее, – прошептала я, вылетая из дома на сумасшедшей скорости и успев только бросить в почтовый ящик новое послание. – А то мы столкнемся с ним нос к носу!

Выйдя из машины, он оглянулся. Ему на какое-то мгновение показалось, что кусты шевельнулись. Он даже сделал шаг в сторону густого самшита, но передумал.

– В конце концов так можно стать параноиком, – пробормотал он.

Полученное письмо не давало покоя. Кто-то из них догадался обо всем.

«Не думай об этом», – приказал он себе. И, стараясь прогнать мысли, способствующие, по его убеждению, плохому цвету лица и нарушению обмена веществ – где-то он об этом прочитал! – насвистывая марш тореадора, он двинулся по направлению к дому.

В почтовом ящике что-то белело.

Он потянул за уголок конверта и обнаружил, что конверт опять не подписан!

Волна страха заставила его побледнеть. Он взял себя в руки, разорвал конверт и достал новое послание.

– «С меня хватит», – заявила ему белокурая дамочка, как две капли воды похожая на Таню Борисову.

Он попробовал усмехнуться, но сам понял, что на его лице в данный момент не улыбка, а гримаса.

Быстро пройдя внутрь дома, он вытер со лба капельки пота.

– Все нормально, – пробормотал он. – Все у нас нормально, даже тогда, когда кто-то нас пытается свести с ума.

Ему не давала покоя мысль, что этот «кто-то» умен настолько, что быстренько уловил эту схему. Только вот не больно-то у него хорошо со вкусом, усмехнулся он. Потому что этот «кто-то» присылает ему творения бульварной литературы.

– Не хватает вам изысканности, любезнейший, – проворчал он, открывая дверь в свой кабинет. – Вы просто банальный гражданин, и…

Фразу он не договорил.

В его собственном кресле, вальяжно раскинувшись, сидела надувная блондинка и, глядя на него пустым взглядом, совершенно нагло улыбалась ему. А к ее шее была приделана записка со стихами, и, когда он, повинуясь скорее внутреннему импульсу любопытства, нежели инстинкту самосохранения, подошел ближе, нагнулся и прочел, ему стало совсем не по себе.

Прочтя эти строчки, он отшатнулся, пробормотал: «Черт побери», – и закрыл глаза.

Нет, тот, кто начал играть с ним в эту сумасшедшую игру, не был таким уж «бульварщиком»! Более того, впервые за много дней он почувствовал, что ему сейчас страшно.

– Чего же он от меня хочет, – пробормотал он. – И кто он? Кто?!

– «Кто? Почему он это делает?»

Далее следовало шипение, и я уже совершенно отчаялась услышать нечто вразумительное. Придется все-таки действовать самой. Из этой записи ничего не вытянешь. Просто ходит такой вот мужичонка, обиженный, как покажется на первый взгляд, несправедливо, и бормочет, расстроенный моими такими славными подарками.