Мэри Хиггинс Кларк - Оставь для меня последний танец

— Что вовсе не доказывает наличие у них финансовых способностей для управления Компанией вроде вашей.

— Вряд ли вы где-нибудь найдете группу более умных и достойных людей, — сказал Уоллингфорд.

Голос его вдруг стал ледяным, а лицо залила краска.

Я всерьез думала, что он сейчас выгонит нас, но в этот момент в дверь постучали, и вошел доктор Челтавини.

Это был низкорослый, сдержанный с виду мужчина лет семидесяти, с едва заметным итальянским акцентом. Он рассказал нам, что, согласившись в свое время возглавить лабораторию «Джен-стоун», безоговорочно верил в то, что вакцина против рака может быть разработана. Поначалу ему удалось достичь многообещающих результатов в разведении мышей с генетическими раковыми ячейками, но потом стали возникать проблемы. Ему не удавалось воспроизвести эти ранние результаты. Прежде чем удастся с уверенностью сделать какие-либо выводы, потребуется провести исчерпывающие тесты и выполнить большой объем работ.

— В свое время произойдет прорыв, — сказал он. — В этой области работает много специалистов.

— Что вы думаете о Николасе Спенсере? — спросил Кен Пейдж.

Лицо доктора Челтавини посерело.

— Поступив в «Джен-стоун», я поставил на кон свою безупречную репутацию сорокалетней работы в этой области. Ну а теперь оказался причастным к падению компании. Ответ на ваш вопрос таков: я презираю Николаса Спенсера.

Когда Кен вернулся в лабораторию с доктором Челтавини, мы с Доном ушли. У Дона была назначена встреча в Манхэттене с аудиторами. Я сказала ему, что позже встречусь с ним в офисе и что утром собираюсь поехать в Каспиен, город в штате Коннектикут, где вырос Николас Спенсер. Мы сошлись на том, что надо поторопиться и скорей закончить эту скандальную статью, пока новости свежи.

Это не помешало мне поехать на север, а не на юг. Переполняло любопытство, которое заставило поехать в Бедфорд, чтобы своими глазами увидеть следы пожара, едва не отнявшего жизнь у Линн.

Нед помнил, как доктор Райан, с которым он встретился в больнице, с недоумением посмотрел на него. Вот почему Нед опасался прийти туда снова. Но ему надо было вернуться. Надо было войти в палату, где лежит Линн Спенсер.

Если он это сделает, тогда, может быть, его перестанет преследовать лицо Энни, которое вспомнилось в тот момент, когда загорелась машина и она не могла выбраться. Ему хотелось увидеть на лице Линн Спенсер то же самое выражение ужаса.

Позавчера по телевизору в шестичасовых новостях, а затем в одиннадцать часов показывали интервью с ее сестрой или сводной сестрой, как ее там. «Линн страдает от боли», — сказала та таким печальным голосом, словно хотела сказать: «Пожалей ее. Не ее вина, что твоя жена мертва. Она и ее муж просто хотели тебя надуть. Вот и все, на что они рассчитывали».

Энни. Когда он в конце концов засыпал, она ему всегда снилась. Иногда сны были приятными. Словно они в Гринвуд-Лейке, лет пятнадцать назад. При жизни его матери они никогда там не бывали. Мама не любила, когда к ней кто-нибудь приезжал. Но когда мать умерла, дом перешел к нему, и Энни была в восторге: «У меня никогда не было своего дома. Я там все хорошо устрою. Вот увидишь, Нед».

И она действительно хорошо все там устроила. Дом был небольшой, всего из четырех комнат. Энни за несколько лет накопила денег, чтобы купить новую мебель для кухни и нанять умелого человека для ее установки. На следующий год она накопила денег на покупку нового унитаза и раковины для ванной комнаты. Заставила Неда отодрать старые обои, и они вместе покрасили дом внутри и снаружи. Купили окна в той фирме, которая все время давала рекламу своих экономичных окон по телевидению. А еще у Энни был свой сад, прекрасный сад.

Нед все вспоминал, как они вместе красили дом. Ему снилось, как Энни вешает шторы и, отступив назад, говорит, какие они красивые.

И еще он вспоминал выходные. Они ездили туда каждые выходные с мая до конца октября. Для обогрева дома было только два электрических камина, которые зимой обходились бы слишком дорого. Она планировала, что, когда выйдет на пенсию, они установят в доме центральное отопление и смогут жить там круглый год.

В октябре прошлого года Нед продал дом своему соседу. Тот хотел увеличить свою собственность. Он заплатил за дом не так уж много, потому что по новому законодательству их участок не годился под застройку, но Неду это было безразлично. Он знал, что, сколько бы ни вложил в «Джен-стоун», эти деньги принесут состояние. Ему обещал это Николас Спенсер, когда рассказывал про вакцину. Нед познакомился со Спенсером, работая у специалиста по ландшафтному дизайну в поместье Бедфорд.