Мэри Хиггинс Кларк - Прогулка по городу

Июнь1974

Риджвуд, Нью-Джерси

За десять минут до того, как это случилось, четырехлетняя Лори Кеньон сидела, поджав ноги, на полу в детской и переставляла мебель в кукольном домике. Ей уже порядком надоело играть в одиночестве и не терпелось пойти в бассейн. Из столовой доносились голоса матери и ее подруг, с которыми та училась в Нью-Йорке. Они разговаривали и смеялись.

Мама за обедом обещала, что в бассейн Лори пойдет с Бет, сидевшей иногда с ней по вечерам, поскольку ее старшая двенадцатилетняя сестра Сара отправилась со своими сверстниками на день рождения. Но Бет, как только пришла, сразу засела за телефон.

Лори откинула назад длинные белокурые волосы, щекотавшие ей лицо. Она уже давным-давно сходила наверх и надела свой новый розовый купальник. Может, ей стоит еще раз напомнить Бет?..

Бет уютно расположилась на кушетке, прижимая телефонную трубку к уху плечом. Лори потянула ее за руку.

— Я уже готова.

Бет раздраженно взглянула на нее.

— Подожди чуть-чуть, золотце, — сказала она. — У меня очень важный разговор.

И Лори услышала, как Бет шепотом добавила в трубку:

— Ненавижу сидеть с детьми.

Лори подошла к окну. Мимо дома медленно проезжал длинный автомобиль, следом за ним ехала машина, полная цветов, и еще много машин с зажженными фарами. Когда Лори видела подобную процессию, то ей казалось, что они едут на праздник, но мама объясняла, что это похороны, и машины направляются на кладбище. Но Лори все-таки хотелось думать, что они едут на праздник, и она любила выбегать на дорогу, чтобы помахать сидевшим в машинах людям, которые иногда махали ей в ответ.

Лори услышала, как Бет положила трубку, и уже было собралась предложить ей пойти посмотреть на проезжавшие мимо машины, но Бет вновь взялась за телефон.

«Противная Бет», — подумала про себя Лори. Она на цыпочках вышла в коридор и заглянула в столовую. Мама с подругами по-прежнему весело болтала.

— Трудно поверить, что мы окончили «Виллу» тридцать два года назад, — говорила мама.

— Ну уж, Мэри, по тебе этого не скажешь. Ведь у тебя четырехлетняя дочь. А у меня уже четырехлетняя внучка! — ответила сидевшая рядом с ней дама.

— Мы все еще хоть куда, — сказал кто-то, и все дружно рассмеялись.

Никто даже не обратил внимание на Лори. Они тоже противные. Лори взяла стоявшую на столе красивую музыкальную шкатулку, которую подарила ей одна из подруг. Бесшумно открыв дверь, она выскочила на крыльцо, побежала по дорожке к улице и помахала по-прежнему проезжавшим мимо машинам.

Лори проводила их взглядом, пока они не скрылись из виду, и вздохнула, надеясь, что процессия скоро поедет назад. Она завела музыкальную шкатулку, и оттуда раздался звук пианино и пение: «На востоке, на западе…»

— Малышка.

Лори не заметила, как неподалеку, затормозив, остановилась машина. За рулем была женщина. Сидевший возле нее мужчина вышел из машины, взял Лори на руки, и, не успев опомниться, она уже сидела между ними на переднем сиденье. От удивления Лори не могла сказать ни слова. Мужчина улыбался ей, но улыбка казалась недоброй. Распущенные волосы женщины падали ей на лицо. Мужчина был с бородой и очень волосатыми руками. Лори оказалась прижатой к нему настолько сильно, что чувствовала колечки волос на его руках.

Машина поехала. Лори стиснула свою музыкальную шкатулку. Теперь оттуда раздавалось: «По всему городу… И мальчики, и девочки…»

— Куда мы едем? — спросила она, вспомнив, что ей не разрешали одной ходить на дорогу. Мама могла рассердиться. Лори почувствовала, что на глаза навернулись слезы.

Женщина выглядела очень раздраженной. А мужчина ответил:

— По городу, малышка. По всему городу.

Сара торопливо шла по обочине дороги, стараясь не уронить кусочек торта, который она несла с дня рождения на бумажной тарелочке. Лори обожала шоколадную начинку, и Сара надеялась таким образом загладить свою вину, заключавшуюся в том, что она не играла с Лори в то время, как мама принимала гостей.

Ей было двенадцать лет. Худенькая, длинноногая, с большими серыми глазами, вьющимися ярко-рыжими волосами и веснушчатым носом, она была совершенно не похожа на своих родителей: ни на мать — миниатюрную голубоглазую блондинку, ни на отца, который, до того как поседел, был темноволосым.

Сару беспокоило, что Джон и Кеньон были намного старше родителей ее сверстников. Она всегда боялась, что они могут умереть до того, как она вырастет. Мать как-то рассказывала ей: