Энн Грэнджер - Убийство в приличном обществе

Дверь, в которую бежал Фосетт, вела в дальнюю половину дома. Мы успели вовремя и заметили, как он вылез в окно, ведущее в сад.

Окно было узкое; мы со Стайлсом столкнулись, пытаясь пролезть туда одновременно. Я был стройнее и живее, чем мой спутник, и первым вылез наружу. Грузный Стайлс, сопя и ругаясь, с трудом протискивался в узкий проем.

Фосетт бежал по дорожке к кустам рододендрона. Похоже, он точно знал, куда направляется. Я подумал на бегу: «Там наверняка есть калитка… сейчас уйдет! Где же О’Рейли?»

Как будто в ответ на мою безмолвную мольбу из-за кустов вышел О’Рейли и преградил беглецу путь. Фосетт бежал так быстро, что не успел уклониться. Они столкнулись, послышался глухой удар. Оба упали на землю и покатились. Тут подоспели мы со Стайлсом. Мы схватили Фосетта и рывком поставили его на ноги, оставив запыхавшегося О’Рейли приходить в себя без посторонней помощи.

— Джеремия Бассет! — загремел Стайлс. — Вот ордер на ваш арест!

Фосетт не сводил с меня дикого взгляда. Последние остатки лицемерия слетели с него. Передо мной было затравленное существо, загнанное в ловушку, запыхавшееся, растрепанное. Его нарядные сюртук и панталоны запачкались землей и пятнами травы. Рукав сюртука оторвался — скорее всего, когда он вылезал в окно.

— Я этого не делал! — взвыл он.

— Вас, — сказал я, — обвиняют в мошенничестве в Манчестере, где вы обманом вытягивали из людей деньги. Наверное, проделывали там примерно то же, чем вы занимались здесь! Запирательство вам не поможет. Рука закона вас настигла!

— Да, деньги я брал! — почти прорыдал Фосетт. — Но того, другого, не делал! Клянусь, мистер Росс! Я не имею отношения к смерти Аллегры и Изабеллы Марчвуд. Перед Богом клянусь, я не убийца!

О’Рейли наконец поднялся на ноги и достал из кармана наручники.

— Действуйте, — приказал Стайлс.

Фосетт ошеломленно посмотрел на свои закованные руки, а потом вскинул взгляд на меня:

— Ведь вы мне верите, мистер Росс?

Стайлсу и О’Рейли позволили увезти Фосетта в Манчестер. Мы не сомневались, что там ему предъявят обвинения. Перед отъездом Стайлс, как и обещал, предоставил мне возможность еще раз допросить Фосетта об Аллегре Бенедикт, пока негодяй еще находился на нашем попечении. Я продолжал называть его тем именем, которым он пользовался в Лондоне. По-моему, непросто будет выяснить, как мошенника зовут на самом деле. Может быть, Стайлс убедит его признаться — а может, Фосетт так долго менял вымышленные имена, что и сам запутался. Он показался мне актером, который переиграл слишком много ролей.

В воскресенье утром наш щеголь являл собой печальное зрелище. Обычно по воскресеньям он упивался своей властью над толпой, купался в обожании почитателей, ловко управлял их чувствами и подчинял своей воле. Сейчас же он сидел в голой камере, где сами стены навевали тоску, и в отчаянии смотрел на меня. Теперь он совсем не напоминал прежнего щеголя. Его с трудом можно было узнать. Растрепанный, изможденный, он казался карикатурой на себя — прежнего. И допрос проходил совсем не так, как предыдущий.

— Я не убийца, — повторил он. — Клянусь! — Он чуть не плакал.

— Я не обвиняю вас в убийстве — во всяком случае, пока, — ответил я. — Но вы намеренно чинили препятствия в расследовании двух убийств: Аллегры Бенедикт и Изабеллы Марчвуд. Как вам, наверное, известно, такие действия также считаются преступлением.

— Каким образом я мог чинить вам препятствия?! — воскликнул он, закрывая голову руками. — Я совершенно ничего об этом не знаю!

Я наклонился вперед:

— Фосетт, я должен знать наверняка, был у вас роман с жертвой, Аллегрой Бенедикт, или нет. Наверное, вам казалось, что вы вели себя осторожно. Но ваши отношения невозможно было сохранить в тайне! Я не говорю о том, что обо всем знала Изабелла Марчвуд, которая с самого начала была вашей соучастницей. Возможно, о вашем романе узнал кто-то другой… или другие. Они написали миссис Бенедикт записку от вашего имени, чтобы заманить ее в тот день в парк. Вы хотите, чтобы нашли настоящего убийцу?

— Конечно хочу! — закричал Фосетт. — До тех пор, пока убийце не будет вынесен приговор, я остаюсь подозреваемым! Как по-вашему, что я сейчас чувствую? Я не желаю болтаться на виселице за преступление, которого не совершал!

— Тогда помогите мне найти настоящего убийцу! — сказал я и, откинувшись назад, стал ждать.

Он вздохнул и пожал плечами, но затем ссутулился, словно признавая свое поражение.