Энн Грэнджер - Убийство в приличном обществе

— Так-так, мистер Росс! — весело сказал Стайлс, пока мы катили к вокзалу Ватерлоо в большом четырехколесном экипаже (благодаря срочности дела Данн дал согласие на расходы). — Значит, суперинтендент Данн считает, что наш молодчик может оказаться не просто ловким мошенником, но еще и убийцей. Вы тоже так думаете? — Он бросил на меня проницательный взгляд, не сочетавшийся с легкомысленным тоном.

— Вообще-то нет, — признался я. — Фосетт определенно сыграл некую роль в убийстве Аллегры Бенедикт. Если я прав, его именем воспользовались, чтобы заманить несчастную женщину в парк, где ее ждала смерть. Знал ли он об этом — вопрос другой. Во всяком случае, до тех пор, пока он не признается в том, что у него был роман с убитой, я не могу двигаться дальше. Не думаю, что он лично набросил ей на шею петлю и задушил. С другой стороны… если не он, то кто? Вот какие доводы выдвигает суперинтендент. Мне бы очень хотелось еще раз допросить Фосетта, прежде чем вы увезете его с собой в Манчестер.

— Не сомневаюсь, у вас будет такая возможность, — пророкотал Стайлс. — Хотя вряд ли вам удастся вытянуть из него правду. Он умный и упорный лжец. По-моему, он из тех обманщиков, которые полностью вживаются в любую выбранную ими роль. Они в самом деле верят, что они — те, за кого себя выдают. Как актеры на сцене, понимаете? Здесь, в Лондоне, наш молодчик изображал проповедника, который борется с пьянством, так сказал нам суперинтендент Данн. Он привлек много сторонников… Жаль, что он не обратил свои таланты на что-нибудь другое.

Или, наоборот, какое счастье. Я вспомнил слова Лиззи: Фосетт способен убедить кого угодно в чем угодно.

На поезде мы быстро добрались до Клапама. По пути я невольно вспоминал Изабеллу Марчвуд, которая встретила свою смерть где-то на этом отрезке пути. И ее убийцу мы пока не нашли. Несмотря на то что Бернс разослал людей на все станции, от Эгама до Ватерлоо, он пока так ничего и не выяснил.

— Почему бы и нет? — пробормотал я себе под нос.

Мои спутники удивленно покосились на меня и переглянулись. Я в который раз приказал себе быть сдержаннее. И все же непонятно, почему трудолюбивые констебли Бернса из железнодорожной полиции не нашли хотя бы одного человека, который заметил бы что-то странное в то утро, когда умерла Изабелла Марчвуд? Я невольно вспомнил Гарри Барнса, служителя в Берлингтонском пассаже. Он не мог сообщить нам ничего определенного, но именно его уклончивость навела меня на мысль: мисс Марчвуд что-то утаила от нас. Неужели железнодорожной полиции не удалось найти ни одного пассажира или служащего железной дороги, которые заметили бы что-нибудь непонятное? Может быть, убийца Изабеллы регулярно путешествует по этой ветке? Его лицо примелькалось… Убийца спокойно садился на поезд и выходил на нужной станции… Он уверенно шел по перрону, выходил из зала ожидания… Неужели в конце концов им окажется Себастьян Бенедикт?

Бенедикта Данн первым заподозрил в убийстве. Правда, позже суперинтендент отказался от этой мысли, решив, что злодей — Фосетт. Пошел бы Фосетт на такой риск? Не нужно забывать, что убийца задушил Изабеллу Марчвуд среди бела дня! Конечно, Изабелла вполне могла сама пригласить его в свое купе. Увидев знакомое лицо, она не ждала нападения. Ему нетрудно было бы совершить свое черное дело.

— Скажите… — обратился я к Стайлсу. В конце концов, он спросил, что я думаю по поводу Фосетта. Я тоже имел право поинтересоваться его мнением. — Вы познакомились с Фосеттом раньше меня. Как по-вашему, он способен на убийство?

— Непредумышленное — да, — ответил Стайлс, хорошенько подумав. — То есть задумать и спланировать он способен почти все что угодно. Он ловок и изворотлив, как стая обезьян. И все-таки трудно представить, что он заранее решает совершить убийство. Не его почерк! Наш молодчик во всем полагается на свое обаяние и ораторское искусство, которые не раз помогали ему избежать неприятностей. Но, Росс, вам так же, как и мне, известно, что не все убийства задумываются заранее. Убить способен почти любой мошенник, если он понимает, что загнан в угол, и боится. Может быть, Фосетт испугался разоблачения?

— Я так и не понял, с кем вы согласны — с суперинтендентом или со мной, — угрюмо признался я.

В разговор вмешался О’Рейли:

— Сэр, что бы он вам ни сказал, если вы будете снова его допрашивать, у него было время подготовиться. Он что-нибудь придумает. У нашего Джеремии Бассета — или, по-вашему, Джошуа Фосетта — голова работает очень неплохо.