Энн Грэнджер - Убийство в приличном обществе

— На каком отрезке пути вы проверяли билет у… жертвы? — спросил я.

— Между Твикенхэмом и Ричмондом, сэр. Я хорошо ее запомнил из-за того, что она в траурной одежде, и потом, она была единственной пассажиркой первого класса. Она протянула мне билет, он был в порядке.

— Она говорила с вами?

— Нет, сэр, то есть очень тихо сказала «спасибо», когда я вернул ей билет. Это я помню. Мне стало ее жалко, сэр, потому что она была в глубоком трауре. Я решил, что она потеряла близкого родственника. В Ричмонде я спрыгнул на платформу. Впереди больше пассажирских вагонов нет, и я побежал в конец состава, откуда начал обход снова. По пути я всегда внимательно смотрю, что творится на платформе, чтобы в поезд не сели любители прокатиться бесплатно… Когда я выходил из вагона первого класса, дама была жива и здорова. — Огорченный Уильямс махнул рукой в сторону состава, указывая, куда звал его долг.

— Значит, когда вы говорите, что следите за тем, что творится на платформе, вы на самом деле следите за теми, кто садится, а не за теми, кто выходит?

Уильямс покраснел:

— Да, сэр, но, думаю, я бы заметил, если бы кто-то вел себя странно.

— Вы ехали в вагоне первого класса от Твикенхэма до Ричмонда. На каких станциях останавливается поезд между Ричмондом и Лондоном? — спросил я.

— Клапам и Воксхолл, сэр.

— В Клапаме и Воксхолле на поезд садились пассажиры? Кто-нибудь выходил? — снова спросил я.

— Да, сэр. В Воксхолле, насколько мне известно, никто не сел. Зато сошли четыре или пять человек. — Он нахмурился. — Кажется, в Воксхолле вышли в основном джентльмены. Может быть, среди них была одна дама. В Клапаме сели двое или трое, но я не заметил, чтобы кто-то из них пошел в первый класс. Сошли всего двое, мужчина и женщина. Ни один из них не вел себя подозрительно. А больше я ничего вам сказать не могу. Знаю, сэр, я, наверное, все-таки видел не всех, ведь убийца наверняка сел после Ричмонда.

— Вы не видели человека, бегущего от поезда к выходу на тех станциях, которые вы упомянули?

— Никто не бежал, сэр. В этом я уверен.

Но наш убийца был слишком умен, чтобы таким очевидным способом привлекать к себе внимание. Он наверняка сошел на перрон не спеша, как обычный пассажир, и спокойно ушел. Возможно, он шел рядом с другим пассажиром, чтобы сложилось впечатление, будто он ехал не один.

— Продолжайте, — велел я Уильямсу.

— Мы доехали до Ватерлоо. Все сошли… во всяком случае, мне так показалось. Я пошел назад по платформе.

Я всегда, проходя, заглядываю в купе, проверяю, не забыл ли кто из пассажиров свои вещи. Найденные я передаю в бюро находок, — решительно продолжал Уильямс, покосившись на старшего инспектора Бернса. — Когда я дошел до головы состава, заглянул в окно… и увидел ее.

Я удивился, потому что, как я уже говорил, мне показалось, что она заснула.

Я повернулся к Бернсу:

— Допустим, убийца находился среди тех, кто сошел в Воксхолле или Клапаме.

— Тогда ему пришлось действовать быстро, — заметил Бернс.

— У него большой опыт! — объяснил я. — И жертву он выбрал не случайно. Он все продумал заранее. — Я покосился на жалкую фигуру в черном платье и шляпке.

— Мы немедленно разошлем запросы в Воксхолл и Клапам, а также на все станции по линии, — обещал Бернс и досадливо продолжал: — Во всяком случае, убийца — не ваш Речной Дух. Дух, как всем известно, разгуливает в саване, и его бы сразу заметили, если бы он среди бела дня решил прокатиться на поезде! И потом, насколько я понимаю, он орудует лишь вблизи Темзы в центре Лондона. Может быть, нашего убийцу вдохновили не рассказы о Речном Духе, а сообщения об убийстве в Грин-парке? Он прочел, как убили предыдущую жертву, и тоже решил воспользоваться шнуром.

— Согласен, вряд ли убийца разгуливал в поезде в маскарадном костюме, — кивнул я, — но мы не знаем, кто прячется под саваном, как не знаем и его мотивов. Мисс Марчвуд вместе с миссис Бенедикт в прошлую субботу поехала в Лондон. В тумане они разлучились, и миссис Бенедикт очутилась в Грин-парке, где ее настигла смерть… Я почти уверен в том, что убийца миссис Бенедикт убил также и мисс Марчвуд. — Я вздохнул. — Только не спрашивайте, не Речной ли Дух задушил обеих, потому что, откровенно говоря, я не знаю.

— А ее кошелек? — спросил Бернс, и я вздрогнул, сообразив, что должен был первый вспомнить о такой важной детали. — Уильямс, у нее был кошелек? Где она держала билет?

— Сэр, я видел у нее черную сумочку… — Неожиданно Уильямс упал на колени и сунул руку под сиденье, на котором скорчилось тело несчастной Изабеллы Марчвуд. Он с торжествующим видом достал маленькую черную сумочку, расшитую бисером. — Вот она! Должно быть, бедняжка выронила ее, когда на нее набросился убийца… Сумочка попала под сиденье, и негодяй ее не заметил!