Энн Грэнджер: Убийство в приличном обществе

После того как моя собеседница замолчала, я спросил:

— Вы на самом деле собирались только поговорить с миссис Бенедикт? Или просто сказали так мисс Марчвуд, чтобы она согласилась участвовать в обмане?

— Разумеется, я собиралась только поговорить, — хладнокровно ответила миссис Скотт.

Неожиданно для себя я понял, что эта ужасная женщина обладает притягательной силой. Как хладнокровно она рассказывала об их злодейском замысле! Видимо, ее совсем не мучили угрызения совести. Она ни о чем не сожалела.

— И вы готовы были смотреть на то, как Причард ее убивает? — Мой голос дрожал, хотя я изо всех сил старался сдерживаться.

— Разумеется, нет. Ничего подобного. Повторяю, я намеревалась лишь сурово поговорить с миссис Бенедикт. Однако вышло так, что я не смогла туда приехать. Да, я сказала Марчвуд, что буду в парке; но в тот день сгустился ужасный туман. Из центра Лондона он добрался даже до Клапама. Я много лет прожила в горячем и сухом климате; туманы очень вредны для моего здоровья. Я не осмелилась выйти из дому, боясь простудиться. Вот почему я осталась здесь, в Клапаме, а Причард отправился на встречу с миссис Бенедикт один. И сам решил убить ее.

Она смотрела мне прямо в глаза, прекрасно понимая, что я ничего не смогу доказать. Присяжным придется решать, кому верить — ей, состоятельной женщине, занимающей видное положение в обществе, или Причарду. Кто поверит, что владелица уютной виллы в Клапаме способна задумать хладнокровное убийство?

Что ж, возможно, она избежит наказания за смерть Аллегры; гибель Изабеллы Марчвуд — дело другое. Ее она никак не сумеет объяснить!

— Как вы отнеслись к рассказу Причарда? Или, может быть, вы узнали об убийстве из других источников? — спросил я.

— Я подумала: возможно, все к лучшему, — ответила миссис Скотт все с тем же потрясающим хладнокровием. — Конечно, я понимала, что поднимется большая суматоха, но придется все вытерпеть. Постепенно все успокоятся.

— Но мисс Марчвуд не желала успокаиваться, что очень тревожило вас! — язвительно заметил я.

Попугай, уловив перемену интонации, издал пронзительный вопль.

— Да, — задумчиво ответила его хозяйка. — Она никак не успокаивалась. Я, конечно, понимала, что смерть хозяйки ее расстроит. Но думала, что она, помня о своей роли во всем деле, будет молчать.

— Вечером в воскресенье, накануне своей гибели, мисс Марчвуд подбежала к вашей карете и просила разрешения поговорить с вами. Вы велели ей приехать к вам в Клапам, — сказал я. — Вас видела моя жена.

На лбу миссис Скотт появилась крошечная морщинка.

— Да, миссис Росс говорила мне… Я не видела миссис Росс на улице и не представляю, где она в то время была.

Лиззи пряталась в подворотне, которая вела на конюшню… но я не собирался ничего сообщать миссис Скотт.

— Когда тело мисс Марчвуд нашли в поезде на вокзале Ватерлоо, я сразу подумал, — продолжал я, — что она ехала либо ко мне, либо к моей жене. Но оказывается, все было не так! Она направлялась не в Лондон, а в Клапам, где собиралась пойти к вам.

В ответ миссис Скотт снова удивленно подняла брови.

— Когда к вам во вторник после убийства мисс Марчвуд приехала моя жена, вы встретили ее не очень приветливо…

— Да, в приличном обществе не принято являться без приглашения, — был ответ.

— Вот мисс Марчвуд никогда не нарушала приличий, — заметил я.

— Верно, — согласилась миссис Скотт.

— Поэтому, когда она очень кстати снова встретила Причарда на вокзале Ватерлоо вечером в воскресенье, она попросила его передать вам записку, в которой просила принять ее на следующий день, в понедельник. Она даже написала, на каком поезде надеется приехать из Эгама, чтобы вы знали, в какое примерно время ее ждать. Записка была написана карандашом на обороте листовки, в которой вы приглашали людей присоединяться к вашему обществу… Такие листовки вы просили распространять Бесси Ньюмен.

— Ваша жена повела себя очень эгоистично. Она выступила резко против того, чтобы ваша служанка распространяла листовки, — сказала миссис Скотт. — Но… нет, никакой записки на листовке я не получала.

— Причард говорит, что передал ее вам в воскресенье вечером, как только вернулся в Клапам.

— Причард действительно заходил ко мне, — возразила миссис Скотт, — но никакой записки не принес. Он ошибается или по какой-то причине, известной лишь ему, все придумал. Причард говорил со мной и поделился своими страхами. Он просил у меня совета. Он беспокоился за мисс Марчвуд, а еще, должна признаться, тревожился из-за того, что ваша жена проявляет к происходящему странный интерес.