Екатерина Хаккет - Уроборос

– Да. Больше у меня вопросов нет, – пробормотал я, всё ещё переваривая полученную информацию. Разговорить монстра было просто, всё случилось как тогда на балконе.

– Тогда протягивай руки, Дайм, мы не можем заставлять их долго ждать.

В клешнях человека-великана появилась веревка, и пока он завязывал на мне крепкие узлы, я гадал, сколько ему на самом деле лет (сколько ему было, когда он стал Хранителем) и почему он так холодно относится к Иззи, несмотря на сказанное.

Я так и не понял, что он хотел до меня донести. Быть может, он просто боится показаться слабым? Я не мог ответить на этот вопрос так быстро, и в душе поселилась гнетущая тень сомнения.

В гостиной меня встретила дюжина или, может, больше бесстрастных и настороженных глаз. В камине всё так же подрагивал догорающий огонь, и поэтому по Хранителям, собравшимся в центре комнаты, резво бегали желто-красные блики. Бегали они также по предметам (не пропавшим за живой темнотой) и занавешенным окнам у дальней стены, но это нисколько не оживляло царящую в комнате атмосферу. Когда я переступил порог гостиной, мне показалось, что время словно остановилось. Несколько Хранителей стояли полукругом возле антикварных диванов и своим видом больше напоминали глиняные статуи в натуральную величину, чем живых существ. Они даже не шевелились. Может, и вовсе не дышали. Я плохо различал их темные силуэты на фоне светлого пятна и не мог сказать наверняка. Лишь огонь шевелился за их спинами, точнее, трепыхался на последнем издыхании, танцуя самбу на тлеющих углях.

Перед собравшимися истуканами стояла Иззи со связанными за спиной руками, и, судя по её испуганному лицу, она чувствовала себя не очень комфортно в их компании. Возле неё неторопливо расхаживала леди Элион, и если бы она вдруг стала нарезать вокруг Изабелл круги по каменному полу, то я сказал бы, что женщина из средневековья похожа на кровожадную акулу перед нападением. Тем более выглядела она точно так же. Ей не хватало только вытянутой зубастой пасти и плавника на спине, а так – сходство налицо.

Велисар толкнул меня вперед с прохода, и я чуть не влетел носом в пол, потеряв равновесие. Всё случилось слишком неожиданно, и когда я выпрямился в полный рост, то обнаружил себя рядом с Изабелл и непонятно откуда возникшими Хранителями. Их стало больше, чем несколько секунд назад, и теперь, вместо того чтобы стоять на месте, они начали зажимать нас с девушкой-медиумом в плотное кольцо. Я не испугался, но их разнообразие меня потрясло. Здесь присутствовали все. Я видел молодых девушек в платьях времен ренессанса и барокко, стариков в таких же лохмотьях, как у Велисара, мужчин и женщин в одежде 20-х–80-х годов и даже детей, которым можно было от силы дать лет десять. И все они смотрели на нас с Иззи. Не моргая и не улыбаясь. Как голодные, бездумные зомби. Чуть в изумлении вытягивающие свои бледные лица с откровенной неприязнью в глазах. И не было лишь среди них моего отца, Велисара, и леди Элион, так внезапно нас покинувшую под шум суматохи.

Я обеспокоенно посмотрел на подругу, начиная нервничать, и заметил, что она побледнела ещё больше, чем раньше. С её губ срывалось заметное облако пара, как в студеную зимнюю ночь, а сама она не знала, куда деться от столпившихся возле себя Хранителей. Да я и сам не знал: темнота как в страшном сне начала спускаться вниз с потолка, выползать из темных углов и поглощать всё, что находилось на её пути. За ней исчез камин, огонь, потолок и стены. Она была как смола, как дёготь. И остановилась ровно за спинами серокожих людей, уменьшая пространство гостиной до минимума. Я ощутил себя жертвой в центре арены, как заключенный пленник Древнего Рима, ожидавший казни от лап и пасти бешеного зверя, а люди же, что холодно смотрели на меня, ждали, когда наконец со мной разделаются, дабы получить удовольствие от предстоящего зрелища.

У меня от страха задрожали колени. Я опять струсил. Не смог перебороть себя. Мне было стыдно перед Иззи за собственную слабость, потому что я повел себя как она – как девчонка, хотя не должен был так поступать. Мужчинам такое не свойственно. Но тем не менее я проявил себя не с лучшей стороны и только радовался тому, что мой позор видела только Изабелл (Хранителей я в расчет не брал, они наверняка и не такого навидались за свою жизнь).

Ещё минута, и немая толпа вдруг расступилась ровным полукругом, выпуская из темноты двух мужчин в одежде эпохи Возрождения и маленькую девочку лет восьми. Мужчины ничем не отличались от остальных своих сородичей, а вот девочка так и приковывала к себе взгляд. Столько мудрости в глазах я никогда не встречал. Даже у стариков, которые прожили целый век, казалось, не такие осмысленные и тоскливые глаза цвета тусклого серебра. Девочка была спокойна, светла, и если бы не её молодое лицо с упавшими на лоб светлыми волосами, то я бы принял её за маленькую и хрупкую старушку. Она буквально излучала свет. Рядом с ней тьма расступалась и уползала прочь – в углы и щели потемнее. Я бы сказал, что так и должен выглядеть настоящий ангел в человеческом обличье: чистый, непорочный, безгрешный, в виде маленького беззащитного ребенка. На девочке было белое платье до пола без каких-либо изысков и пышных воланов, а волосы её свисали чуть ли не до бедер и переливались сиянием, какое бывает только на поверхности воды в яркий солнечный день.