Михаил Соколов - Крематорий

- В Древней Греции был лабиринт, который охраняло чудовище Минотавр. Кто туда попадал - погибали. Один только герой Тессей сумел выжить. Вот роль этого Тессея я вам и предлагаю. Придется попотеть. Первое испытание достичь входа в лабиринт. Вход в той трубе во дворе. Вы поднимаетесь на трубу по ступенькам и вползаете внутрь. А там на лифте спуститесь вниз.

- Вы сумасшедший!

- Отчего же? Пятьдесят тысяч - это хороший куш для бедного человека. Понимаете, все, кому я предлагал эту сделку до вас, были обыкновенными людьми. А нормальному человеку всегда и во всем трудно. Вы же, простите за каламбур, ненормальный. Ваша ловкость, ваша мощь, наконец, боевой опыт разве можно сравнивать! Я думаю у вас вполне реальный шанс...

- Почему вы думаете...

Он прервал меня жестом досады.

- Потому, что у вас нет выбора. Я уже сказал, что из тюрьмы вы не выйдете. Да и не в вашем характере пассивная оборона - вы боец. И - вот ещё несколько слов, может это примирит вас необходимостью делать неугодное вам: понимаете, я уже касался темы толпы и вождей. Вожди всю историю цивилизации создают свои лабиринты и загоняют в них толпу. Вы знаете, почему началась война в Чечне? И каким лично людям-вождям она была нужна? - глаза его странно блестели, он словно разговаривал не со мной. - Я хочу, чтобы вы поняли: не важно, кто творит лабиринты. Если бы не лабиринт Чечни, вы бы что-то не узнали о себе. Даже Звезда "Героя России", которую вы не получили из-за своей несдержанности (он хихикнул), уже сделала вас выше, возвысила над всей этой паутиной ходов и интриг. И по сути и над этими самыми вождями. Это просто жизнь, а творит ли её Аллах, политики, или вот я - по большому счету какая разница!

- Вы сумасшедший!

Он вздохнул.

- Вы не поняли, да и ладно. Еще раз: лабиринт сложен, не скрою, вас будут подстерегать множество - для многих смертельных - ловушек. Но вы, я думаю, справитесь.

- А гарантии? Какие вы даете гарантии, что, если я пройду ваш лабиринт, вы потом не сдадите меня?

- О, Аллах! Я никогда не жульничаю. Тем более - вы должны понять, пятьдесят тысяч для меня ничего не значат, - это не сумма. А вот лабиринт с достойным игроком!.. Да, возможность ощутить себя хоть чуть-чуть богом, для этого никаких денег не жалко.

Я раздумывал, а он меня не торопил. Вид у него был довольный, как у кота, который загнал в угол свою мышку. Пусть себе наслаждается. Пока вернемся к собственной персоне. И так, мне 24 года, за плечами несколько лет почти непрерывных боев. Я ничего не умею, кроме того, чтобы убивать и не давать убить себя. В этом я дока, супермен, так перетак. Если меня посадят, с моим характером - тут он прав, - я могу надолго застрять в этих отдаленных и не столь отдаленных местах. А тут ещё впервые в жизни влюбился в девчонку. Впервые в жизни я оказался нужен кому-то другому. Родители? отца я никогда не знал, а мать не очень то хотела интересоваться мной детство волчонка, сиротство волчонка, юность волчонка, а затем - волчья жизнь. В пору немедленно слезу пускать. Надо же, после такой жизни и - вот, пожалуйста, - втрескаться в подружку короля подпольного мира.

По сути, мне не оставляют выбора: соглашусь - лабиринт какой-то. Судя по блеску его масляных глазок - это не лучше войны. Если же я сумею его пройти и выжить, то скорее всего останусь с носом, а откажусь - тюрьма с прочими довесками.

- Один вопрос, - сказал я.

- Сколько угодно, Николай Федорович.

- Ответьте глядя мне в глаза: если я пройду лабиринт, что вам помешает сдать меня в тюрьму?

- Моя честь. Я уже говорил, что не имею обыкновения жульничать. Кроме того, - заранее предупреждаю, - компьютерная программа лабиринта настолько сложна, что возможных ходов никто предсказать не может. Это лотерея. Если удача на вашей стороне, вы победите, нет - увы! А если победите, какой, спрашивается, резон губить мне такой великолепный экземпляр, как вы? Увели у меня потаскушку - молчу! молчу! - так в моем с возрасте юность только используют, а привязываются к молодым смертники и глупцы. Я себя к таковым не отношу.

- Хорошо, согласен.

А что мне оставалось?

Он просиял и сразу поднялся.

- Ну и прекрасно и прекрасно, - он щелкнул клавишей на столе и бросил в микрофон:

- Вариант "А". Все о/кей.

- Прошу, - сказал он уже мне, и мы вышли в приемную и вниз по лестнице, хрупкую скорлупу заграничной косметики которой покрывала синтетическая лента ковровой дорожки. А внизу, в вестибюле, кто-то уже открывал дверь, и я видел, как сбоку в зеркале спешит ко мне мое отражение - высокий, почти квадратный парень в спецуниформе вышибалы - лакейской дорогой кожаной куртке, а следом надвигалась толпа из брюхатого боса и приближенных...