Irene - Эфффект линзы

— Ну вот, знакомьтесь, — почти неслышно пробормотала Маша, пока мы играли в «гляделки». — Это Надя, а это…

— Такой молодой…

— Я же говорила…

Надя, не отрывая от меня встревоженных глаз, прошептала, склонившись к подруге:

— Нет, я даже не представляла… Я… я так не могу…

— Надь, ну ты чего?..

Надины руки дрожали, сделав усилие, она обняла себя за круглые покатые плечи.

— Привет, — я осторожно сполз с парапета, чтобы не испугать ее резкими движениями, как дикое животное. — Подожди секунду.

Она отступила на несколько шагов, недоверчиво нахмурившись.

— Извините… — тихий голос осекся, мне показалось, она едва сдерживается, чтобы не расплакаться. Еще секунда — и кинется наутек.

— Тебе нравятся белки?

Надя удивленно моргнула. Маша медленно повернула ко мне голову и замерла.

— Ч-что?.. Белки?

— Да. Белки. Обычные, рыжие. С пушистым хвостом.

Понятия не имею, почему мне пришло это в голову.

— Мне нравится, как они едят орехи… — вдруг подхватила Маша. — Держат лапками передними, как ручками.

— Ага, — улыбнулся я, заметив, как взволнованная девушка, окончательно сбитая с толку, недоверчиво переводит взгляд с меня на Карасеву. — А тебе, Надя?

— Н-наверное… Белки милые…

Я, опять стараясь не совершать резких движений, подошел к ней на расстояние в метр.

— А еще — они очень умные.

Мы пошли вдоль аллеи, какое-то время сохраняя полное молчание. Маша послушно семенила сзади, боясь нарушить тот хрупкий, почти неощутимый канал связи, возникший между мной и испуганной девушкой. Через пару минут я спросил что-то о погоде, потом — еще о чем-то совсем отстраненном. С круглого, чуть конопатого лица Нади потихоньку пропадало то натянутое, трепещущее выражение, с которым она хотела броситься от меня в кусты. Видимо, она ожидала, что я, как врач районной поликлиники, начну разговор с вопроса: «Ну-с, на что жалуемся?»

Время замерло, мы говорили о чем-то совсем далеком от темы, пока я, наконец, не уловил, что девушка перестала чувствовать себя ужасно неловко. А еще — что она действительно глубоко, искренне, страстно хочет, чтобы ей помогли. Во всем ее скованном теле, в том, как она иногда вскидывала на меня взгляд, будто бы не решаясь произнести самый первый звук, который потянет за собой нитку печальной и тяжелой истории ее судьбы, чувствовалась вышколенная, железная, месяцами взращиваемая осторожность.

Мы остановились у самого выхода из парка, около единственной уцелевшей лавочки. Маша постоянно держалась в стороне, чтобы не казаться излишне любопытной, но при этом в любой момент была готова броситься «спасать» подругу.

— А кем ты хочешь стать, когда… — я запнулся, — закончишь школу?

— Вы хотели сказать, когда вырасту? — Зрачки ее зелено-карих глаз резко сузились от внутренней боли, и я понял, что настал тот самый момент, после которого или пан, или пропал.

— Я хотел сказать то, что сказал, ничего больше, Надя.

— Уже и так выросла. Пришлось, — она поджала губы, ее широкий подбородок задрожал.

Я вздохнул, намереваясь продолжить разговор, но в эту секунду девушка резко встала с лавки.

— Извините… Мне просто… мне нехорошо. Извините… извините, я не могу…

— Подожди!.. Надя!

Но она уже бежала со всех ног в сторону проспекта, а догонять ее было бессмысленно.

— Время только ваше отняли… — шепнула Маша. — Извините, Кирилл Петрович…

Если я еще раз услышу сегодня это слово, меня стошнит.

— Да мне-то что, — с досадой бросил я. — А девчонку жалко.

— WiFi в нашем селе — это нечто невероятное, — хмыкнула Вика, исследуя недры моего ноутбука. — А зачем он тебе?

Я пожал плечами.

— Надоели эти дурацкие интернетные провода через всю квартиру. Решил воспользоваться благами цивилизации.

— Говорят, он провоцирует депрессию.

Я засмеялся.

— Ага. Но депрессия мне теперь точно не грозит!

В ее глазах заплясали радостные искорки. Я чмокнул Вику в макушку и продолжил чистить картошку. Минуты через две она удивленно воскликнула:

— О, а к тебе в «аську» стучится какой-то Норе!

— Кто?!

— Не знаю. Норе. Пишет: «Это я. Наверное, мне все-таки стоит поговорить с вами о белках». Что за бред? О каких белках?

Я вздрогнул, мигом сполоснув руки, и метнулся к компьютеру.

— Это не «Норе». Это «Хоуп». «Надежда» по-английски. Это Надя!

Вика медленно перевела взгляд от экрана на мое лицо.

— Какая Надя?

Пока она, возмущенно поджав губы, ожидала ответа, я быстренько настучал на клавиатуре: «Да, я тебя слушаю. Я тут». В тот же миг, не успел я и глазом моргнуть, Вика схватила ноутбук со стола и захлопнула крышку.