Irene - Эфффект линзы

Cyrill (12:49:40 17/05/2011): Понятно. Ты сказала, твой парень покончил с собой?

Hope (12:49:45 17/05/2011): Да. Буквально через неделю. Я думаю, он просто понял, что наделал.

Меня уже всего трясло, но я, будто обезумев, не мог остановиться с расспросами.

Cyrill (12:50:02 17/05/2011): И это то, что мучает тебя больше всего?

Hope (12:51:10 17/05/2011): Как же объяснить… Я знаю, что это справедливо. Я знаю, что он — убийца, что он убил ее и чуть не убил меня. Брат прав, мне надо забыть обо всем, все случилось так, как и должно было. Но я…

Hope (12:51:39 17/05/2011): Я схожу с ума. Я сумасшедшая. Я до сих пор люблю его. И до сих пор ненавижу. Люблю и ненавижу, люблю и ненавижу! Я рада, что он умер, я хотела, чтоб он сдох, чтоб валялся в подъезде, как и я! Если бы я нашла ту записку, которую он оставил… Я бы запихнула ему ее в глотку!

Hope (12:52:46 17/05/2011): Но потом, когда вспоминаю, каким он был сначала… Как у нас все было здорово… мне страшно, что такого никогда в жизни больше не будет. Никогда. Как мне теперь доверять кому-то? Как я смогу опять влюбиться в кого-то?! Я люблю его? Или нет? Кирилл Петрович! Я ничего не понимаю!!!!!!!!!!!

Я приложил ладонь ко лбу, совсем как Вика в момент наивысшего волнения. Конечно, нет. Это не любовь, а только эффект, произведенный травмой. Как и любой подросток, Надя думала, в первую очередь, о себе, ребенок мало ее волновал. Где-то в ее душе идет борьба между осознанием реальности и отчаянным нежеланием воспринимать эту новую информацию такой, какая она есть. Это просто защитный механизм. И страх больше не испытать подобной «большой» любви заставляет ее снова и снова вспоминать позитивные моменты прошлого. Следующим этапом, если ее не остановить, будет взращивание чувства вины. Потом — ненависть к себе. А дальше… Я закрыл глаза. В пятнадцать лет справиться с таким грузом в одиночку практически невозможно.

Cyrill (12:53:20 17/05/2011): Ты не сумасшедшая, Надя, это вполне объяснимая, естественная реакция. Но нам надо встретиться еще раз. Это очень серьезно.

Hope (12:53:22 17/05/2011): Я боюсь теперь смотреть вам в глаза!

Cyrill (12:53:26 17/05/2011): Ты же знаешь, что так будет лучше. Пожалуйста.

Hope (12:53:31 17/05/2011): Я подумаю.

Cyrill (12:53:34 17/05/2011): Завтра на два часа. Завтра!

Опять молчание. Испугал… я испугал ее… ну что за кретин!

Hope (12:53:49 17/05/2011): Я не знаю.

Cyrill (12:54:00 17/05/2011): Я позвоню тебе. Ты все правильно сделала, что рассказала. С тобой все будет в порядке, я уверен.

Она прислала какой-то невообразимый смайлик, будто промазала по нужным клавишам. Чувствуя, как дрожат пальцы, я набрал:

Cyrill (12:56:14 17/05/2011): Ты говорила брату о своих чувствах после смерти твоего…

Hope (12:56:37 17/05/2011): Нет. Я не хочу его разочаровывать. Он очень переживает. Он подумает, что я сошла с ума.

Cyrill (12:57:10 17/05/2011): Он знал твоего парня?

Hope (12:57:58 17/05/2011): Конечно. Они учились вместе. Я в другой школе, а он — в одном классе с Лешей.

Я пару секунд вглядывался в это сообщение — буквы практически расплывались перед глазами от потрясения.

Cyrill (12:58:13 17/05/2011): С Лешей?

Hope (12:58:14 17/05/2011): Ой…

Cyrill (12:58:15 17/05/2011): Надя?

Cyrill (12:58:15 17/05/2011): Надя, подожди!

Cyrill (12:38:16 17/05/2011): Все нормально, не волнуйся…

«Hope не в сети».

Дрожащими от волнения руками я выхватил из чехла телефон.

— Алло. Кирилл Петрович?

— Здравствуйте, Светлана Борисовна! Простите за беспокойство… Тут у меня один вопрос. У кого из Вашего 11-А есть младшая сестра, которая учится в другой школе?

В трубке послышалось что-то вроде задумчивого мычания. Географичка, наверное, возвела взгляд к потолку, вспоминая.

— Какие странные вопросы, хе-хе-хе, — ее дробный, похожий на стук мелких зерен о стол, смех вдруг не на шутку меня разозлил. — Да, есть у нас такой…

Когда я услышал фамилию, почувствовал буквально физическое облегчение. Последняя часть паззла встала на место. И вместе с этим мной неожиданно овладел дикий гнев.

Я бросил мобильник на стол, закрыв глаза.

Из зала донеслась очередная порция ударов по дереву.

— Кирилл, ну хватит! Не смешно уже! Вот только выпусти меня, я тебе…

Через десять секунд я сбросил защелку, Вика, молотившая в дверь кулаком, едва не вывалилась в коридор.

— Ну держись теперь! — Она бросилась ко мне, но когда наши взгляды встретились, вдруг замерла. — Кир, что с тобой? На тебе лица нет…

Я молча обошел ее и проскользнул в зал, без сил растянувшись на диване.

— Ты меня пуг…

— Я знаю кто, как и за что убил Литвиненко. Я знаю это, черт возьми.

Из-под полуопущенных век я наблюдал, как любимая застыла надо мной с открытым от шока ртом. Ее нежные щеки побледнели, она часто-часто заморгала, немного подрагивая, и опустилась рядом со мной на диван.