Фредерик Тристан - Загадка Ватикана

— Верно, — коротко отозвался Сальва.

— Вы пришли к выводу, что шифровка могла быть оставлена копиистом или кем-то, кто попросил фальсификатора ее транскрибировать. Отныне мы должны искать в тексте деталь, которая, не вписываясь в ансамбль, позволит нам проникнуть в систему. Вообще-то, не было примера, чтобы в копии, сделанной от руки, не содержалось какой-либо ошибки или пропуска. В тексте, зашифрованном с помощью компьютера, который не ошибается, подобная погрешность может оказаться решающей.

— Превосходно, — вновь бросил Сальва.

— Таким образом, монсеньер, когда вы будете переводить, у меня большая просьба: обращайте внимание на любую мелочь, которая покажется вам необычной, даже нелепой.

— Знаете ли, — заметил прелат, — в таком тексте все кажется невероятным. Я лично не вижу, что бы особенно могло привлечь мое внимание.

— Я имею в виду деталь в тексте, а не собственно содержание повествования, — уточнил британец.

— Ну что ж, попробую, — вздохнул Караколли.

И он начал переводить, но, судя по всему, занятие это совсем ему не нравилось.

Адриен подумал: «Размышлять лучше всего в уединении».

«Попрощавшись с новокрещеными, которых набралось тысячи три, Сильвестр, Теофил и попугай Гермоген покинули Афины и вышли на дорогу, ведущую в Фессалию. Старик Мелинос, получивший имя Юстин, был назначен старейшиной новой общины.

А добрая Сабинелла наконец-то обрела покой на Небе. Неделями дрожала она за своего сына, боясь, что он погибнет в многочисленных ловушках, подстраиваемых ему Лукавым, но особенно она опасалась за его душу. Она приходила поплакаться к Деве Марии, но мать Спасителя успокоила ее, напомнив, что Иисус избрал ее сына светочем Фессалии, а с избранником не может случиться ничего непоправимого.

И в самом деле, Сильвестр без труда добрался до города Фарсал. Этот богатый город принадлежал римской колонии, выращивавшей в окрестностях виноград и зерновые. Жили там и иудеи, поселившиеся в этих краях более ста лет тому назад; занимались они в основном торговлей через крупный порт Фессалоники в Македонии. Именно к ним и пришел в первую очередь Сильвестр.

Синагога возвышалась в квартале золотых дел мастеров. По ее обветшалому виду можно было судить, сколько приверженцев Торы отказались от отправления своего культа. Представ перед раввином, Сильвестр сказал ему:

— Неужели Писание настолько бессмысленно, что вы довели святой дом до такого состояния?

Раввин был набожным, очень старым человеком. Все тело его тряслось, но глаза сохранили остроту, освещенную верой. Он ответил:

— Мне понятно ваше возмущение. Только знайте, что наши разбогатевшие братья, которые могли бы оказать помощь в обновлении здания, отвернулись от религии. Лишь несколько детей из бедных семей еще посещают это святое место.

— Ладно, — сказал Сильвестр. — К счастью, я разбираюсь в плотницком деле. Отберите мне десяток молодых рукастых людей, и я за шесть месяцев восстановлю вашу синагогу.

— Вы из наших? — удивленно спросил раввин.

— Я такой, какой есть, — ответил Сильвестр. — Разве вам не достаточно знать, что за работу я прошу только еду и жилье для меня и моего товарища?

Раввин остался доволен, хотя это и удивило его. Он отобрал нескольких парней из бедных семей, потом поселил Сильвестра и Теофила в собственном доме, где уже жили три его сына с женами и восемью детьми, подруги жен и куча ребятишек. Весь этот мирок ютился в ужасной тесноте, однако люди пытались поддерживать порядок и чистоту. Есть все садились вместе вокруг длинного стола, на котором постоянно стоял зажженный семирожковый светильник. Ночью заворачивались в одеяла и спали бок о бок в комнате, днем служившей кухней и столовой.

Итак, началась перестройка синагоги Фарсала. Теофил рубил деревья и привозил их на стройку. Распиленные на доски, они служили строительными подмостками. Сильвестр же позаботился о том, чтобы использовать для собственно строительства лишь давно срубленные и отделанные бревна. Дерево это он брал в храме Афродиты, находившемся в двух шагах.

= Вы совсем не думаете! — возмущался раввин. — Язычники возненавидят нас за то, что мы осмелились ломать их святилище.

— Не беспокойтесь. Я хорошо знаком с этой богиней. Она сумеет утихомирить своих почитателей.

И он продолжал выламывать бревна из храма Венеры. Ну и конечно же, его дерзость не прошла незамеченной. Вскоре жители города собрались у разбираемого строения и принялись громко возмущаться.