Тесс Герритсен - Пропавшая девушка

– Так что случилось с вашим отцом? – спросил Адам.

– Это я вряд ли узнаю. – Кэт повернулась к нему. – Я даже не знаю его фамилии.

Адам удивленно вскинул брови. Единственная реакция, но весьма красноречивая.

– Я знаю, что у него были светло-каштановые волосы и зеленые глаза. Еще я знаю, что он ездил на красивой машине. И у него были деньги. А моя мать тогда отчаянно нуждалась в деньгах. Так что… – Кэт улыбнулась. – У меня зеленые глаза, светло-каштановые волосы и еще кое-что от отца.

Она ожидала, что его это шокирует. Ожидала увидеть в его глазах жалость. Ничего подобного. Адам умел сохранять нейтральное выражение лица.

– Как видите, я не из высших слоев. Правда, мама часто повторяла, что в ее жилах течет кровь испанских аристократов. Но под конец жизни мама говорила много нелепостей.

– Значит, она… – Он деликатно замолчал.

– Умерла. Семь лет назад.

Адам запрокинул голову. В его глазах читался очередной вопрос.

– Мама с детства удивляла меня своими небылицами, – пояснила Кэт. – А потом ее начали мучить головные боли. Прямо с утра. Я тогда училась на последнем курсе медицинской школы. Я же поставила ей диагноз: опухоль головного мозга.

– Представляю, что вы испытывали, – сказал Адам.

– Меня ужасал не сам диагноз. Ожидание конца. Я дневала и ночевала в «Хэнкок дженерал». Я всерьез возненавидела это место. И поняла, что не могу находиться среди больных людей. – Она встряхнула головой. – Представьте себе.

– И потому вы выбрали морг.

– Там спокойно. Там не нужны ни электрошок, ни искусственная вентиляция легких.

– Место, где вы спрятались от жизни.

Внутри Кэт поднялась злость, которую она подавила. Адам сказал правду. Она действительно спряталась в морге от всей боли и страданий, которых вдоволь насмотрелась в больничной палате.

– Моя работа меня вполне устраивает, – сказала она. – Смотрю, у вас тут холодильник. Но вряд ли в нем найдется что-нибудь съедобное. Вино на голодный желудок всегда бьет меня по голове.

Адам встал, прошел к холодильнику, открыл дверцу.

– Я сам иногда засиживаюсь допоздна и на такой случай держу сэндвичи. На наше счастье, как раз два.

Он достал пару упаковок.

– Что у нас есть? Ростбиф и… ростбиф. Такое вот меню, – виновато улыбнулся он, подавая Кэт тарелку, завернутую в пластиковую пленку. – Конечно, не угощение на приеме у мэра.

– Спасибо, я не гурманка. Тем более я не платила за приглашение.

– Я тоже, – улыбнулся Адам.

– Это как?

– У Изабель было приглашение на два лица. Она горячо поддерживает мэра Сэмпсона.

– Не понимаю ее мотивов, – призналась Кэт. Она развернула пленку и надкусила сэндвич. – Мэр Сэмпсон для Альбиона – как капитан, что ведет «Титаник» на айсберг.

– Почему вы так думаете?

– Достаточно взглянуть на Южный Лексингтон. Сэмпсон делает вид, будто этого района не существует. Он будет сколько угодно рассуждать о пригородах, начиная с Бельмида и дальше. А большой депрессивный район? Забудьте. Вам показалось. Он не хочет слышать ни о каких Джейн Доу и Никосах Бьяджи.

Кэт вернулась на диван и села, подогнув ноги под себя.

Адам тоже сел. Не совсем близко (этот факт ее обрадовал и огорчил), а на расстоянии, на каком и должен сесть внимательный хозяин.

– Честно говоря, я тоже не сторонник Сэмпсона, – признался он. – Но Изабель требовался сопровождающий.

– А у вас не было более заманчивых перспектив на этот вечер. Я угадала?

– Да. – Он откусил ростбиф, зажав розовое мясо между своими ровными прямыми зубами. – Пока не появились вы.

Кэт поставила пустую тарелку на кофейный столик и медленно вытерла бумажной салфеткой пальцы.

– Можете льстить мне сколько угодно, – сказала она. – Это ничего не изменит. И моя работа никуда не денется. Вопросы ждут ответов.

– А подозреваемые – проверки на причастность.

– Да.

– Заносите меня в подозреваемые, мне все равно. Я не чувствую за собой никакой вины. И моя корпорация тоже не виновата.

– Но куда ни сунься, везде наткнешься на «Сигнус».

– Чего вы ждете от меня? Признания, что где-то в подвале я втайне произвожу наркотик? И продаю его уличным наркоманам ради дополнительной прибыли? А может, мы додумаемся до более дьявольской схемы? Допустим, я в одиночку пытаюсь решить проблему альбионской преступности, истребляя всю эту шушеру. Самый радикальный вид терапии. И потому я оказался на приеме у мэра. Ведь Сэмпсон тоже в это вовлечен, и мы с ним в доле. – Адам подался вперед. – Как вам такое, Кэт? – улыбнулся он. – Не правда ли, звучит смешно?