Джудит Кук - Смерть служанки

— Как вы можете позволить ему стоять здесь и оскорблять меня? — вскричала Оливия. — Простой наемный работник. Взгляните на него. Я не знаю, что он делал, где был и почему обвиняет меня во всех этих ужасных вещах. — Она двинулась было к отцу, но Маркус, отбросив Дауна, перехватил ее.

— Что в самом деле случилось в ту ночь в Брентфорде, Оливия? Вы с Форманом любовники?

Тут Даун громко расхохотался.

— Он не ее любовник! Я, «простой наемный работник», сплю с вашей женой, причем это началось задолго до вашей свадьбы. И продолжалось после. Да я и не был первым. Леди — любительница таких вещей. И вы еще кое-что должны знать. — Он снова рассмеялся. — Вы знаете, что горничная была беременна? Это был ваш ребенок!

Сэр Маркус рванулся, чтобы схватить Дауна за горло, и наверняка бы задушил его, если бы Саймон и Филд не помешали.

— Оставьте его! — приказал священник. Даун пытался отдышаться. — Он заплатит по своему счету в этом мире и следующем. Оставьте его Богу и закону.

Сэр Уолфорд издал сдавленный звук и завалился в кресле, тяжело дыша. Но сэр Маркус не обратил на него внимания и снова повернулся к Оливии.

— Это правда? Говори, потаскуха, это правда? Не беспокойся, — сказал он, когда она попятилась, — я не стану пачкать о тебя хорошую сталь.

Оливия подняла голову.

— Меня тебе продали, Маркус. Мой отец распорядился мною как товаром, который он продает и покупает. Моего мнения никто не спрашивал. Была заключена сделка: его богатство за твой титул. Да, у меня были любовники. Актер, которого я действительно любила. И Фрэнсис Даун, это уже со скуки. Мне нужен был мужчина, а он был рядом.

Сэр Маркус в ужасе уставился на нее.

— Ты убила моего ребенка, — сказал он. — Не только девушку, но и ребенка. Ты хуже последней шлюхи в Бэнксайде.

— А ты что из себя представляешь? — огрызнулась она. — Пьянчуга, который проводит все свои дни в игорных домах и борделях. Я постоянно боялась, что ты меня чем-нибудь заразишь, когда ты спал со мной.

Казалось, они забыли, что находятся в комнате не одни. Маркус схватил Оливию за руку, подтащил к отцу и заявил:

— Вот, забирайте ее назад. Мне не нужен порченый товар. Хорошо еще, что ты и в самом деле не забеременела, — сказал он ей, — потому что откуда бы я тогда узнал, что ребенок мой?

Сэр Уолфорд попытался встать. Он хрипло дышал, лицо стало багровым. Попытался что-то сказать, но из горла вырывался только хрип. Затем он тяжело упал на стоящий перед ним стол. Саймон быстро подошел и усадил его в кресло.

— Позовите слуг, — сказал он Оливии и ее мужу, — его нужно уложить в постель. Я сделаю для него, что смогу, но он смертельно болен.

— Меня это уже не касается, — заявил сэр Маркус. — Я немедленно возвращаюсь в Кент. Как только я похороню отца, я тут же аннулирую наш брак, Оливия. Я больше не хочу ни видеть тебя, ни слышать.

— Но что будет со мной? — с неподдельным ужасом спросила она.

— Какая мне разница? Торгуй собой, если сможешь. Конечно, если не придется стоять на эшафоте рядом с любовником. — Он пошел к двери, которую Джон Брейдедж открыл ему, и дальше, прочь из этого дома.

Саймон позвал слуг, некоторые из которых появились так быстро, что, должно быть, болтались где-то рядом, чувствуя, что в доме беда. Первой вошла Ханна и встревоженно вскрикнула, увидев своего хозяина в кресле и заметив, что он не может пошевелить ни ногой, ни рукой.

— Пошлите двух парней во двор, пусть принесут решетку из прутьев, — сказал ей Саймон, — мы его на нее положим и перенесем в спальню.

Затем он велел Джону вывести Дауна из дома и пристроить где-нибудь, чтобы он не сбежал до прихода констебля.

— Да, и не забудь освободить привратника, хотя я тебе не завидую. Остается надеяться, что моя лошадь где-то здесь, поскольку сейчас мне в моем положении другая не по карману, — добавил Саймон со вздохом. — Решетку принесли, на нее положили сэра Уолфорда и с изрядным трудом понесли вверх по лестнице. Он был человеком грузным. Саймон и Оливия замыкали процессию.

— Вы сознаете, что власти будут полностью информированы обо всем? — спросил он. — Я сказал правду, сведения против Дауна мы уже передали, и его наверняка будут судить. Захочет или нет он вовлечь в это дело и вас, мне трудно сказать. Но пока я должен посмотреть, что можно сделать для вашего отца.

— Он выживет? — спросила она.

— Все в руках Божиих, но лично я сомневаюсь. — Он обратился к Джеймсу Филду, который стоял внизу у лестницы. — Мне думается, вам тоже следует посетить его, сэр, потому что ему нужен будет Божий человек, если он решит примириться с Господом.