Роб Томас - Вероника Марс

– Красивая штучка, – Вероника пожала плечами, изображая незаинтересованность. – Мало ли, кто такие носит. Может, они продаются в обычных магазинах. Птицы сегодня в моде.

– Они не продаются в обычных магазинах, – передразнил он. – Это работа настоящего мастера. И смотрите… – Он открыл дверцу клетки на крошечных петельках. – Внутри выгравированы ее инициалы. Я их сразу заметил, но не придал этому значения, пока не увидел ваше объявление.

Вероника протянула руку. Он неохотно опустил кулон в ее ладонь. Он был прав, даже ей это было видно невооруженным взглядом, а она не была знатоком ювелирного дела. Клетка была мастерски изготовлена. Тонкие прутья так и сверкали, а на крыше красовались три мелких бриллиантика. Внутри значились инициалы Х.Д.

– Почти все, что я здесь скупаю, идет на вторсырье. Только не это. Это штучная вещь. Ее бы я перепродал.

– Вы записываете данные своих клиентов? Кто продал вам кулон?

Он поставил стакан на стол и тяжело прошаркал к телевизору. Рядом с ним громоздилась небольшая стопка видеокассет.

– Повезло, что я именно сейчас увидел ваше объявление. Обычно я храню кассеты неделю, а потом записываю поверх старого. – Он выбрал кассету с надписью «Среда» и вставил ее во встроенный видеоплеер.

В течение нескольких напряженных секунд он проматывал вперед дневные события. Похоже, до самого вечера с работой было негусто. Но часов в девять к его дверям начали стекаться отчаявшиеся люди. Совсем молодые женщины с малолетними детьми, вцепившимися им в юбки. Горбатые старики с нечесаными бородами. Исхудалые нервные существа неопределенного возраста. Они шли друг за другом, запечатлевая на черно-белых камерах свою отчаянную надежду – и поражение, когда они узнавали, как мало на самом деле стоили их ценности.

Потом, в 22:05, в магазин вошел белый парень с дредами из светлых волос. Перекупщик остановил перемотку.

– Вот он, – он указал на экран. Под ногтем была грязь, но в остальном руки были чистыми. – У меня в документах записаны данные с его удостоверения. Уильям Мерфи, двадцать четыре года. Подписался как «Вилли». Дерганый пацан, я еще решил, у него ломка. Говорил вообще без остановки.

– О чем говорил?

– У него была наготове длинная-предлинная история о том, как к нему попал кулон. Брат лучшей подруги его сестры отправил его выручить за него что-нибудь, чтобы купить молока своему больному сынишке, или какая-то подобная дребедень. Проще говоря, не хотел, чтобы я решил, что он его украл.

– И вы, конечно же, ему поверили, потому что покупать и продавать краденые вещи незаконно, – Вероника сдержанно улыбнулась, но он только отмахнулся от нее.

Она придвинулась к экрану, пытаясь рассмотреть его лицо. Кого-то этот Вилли Мерфи ей смутно напоминал. Где-то она его видела или просто путала его с кем-то из множества дредастых студентов, оттягивающихся на каникулах в Нептуне. Он и впрямь был дерганым, даже без звука, по торопливым птичьим движениям его рук было понятно, что говорил он очень взволнованно. Он то и дело оглядывался, словно опасался, что кто-то подкрадется сзади.

Когда он собрался уходить и повернулся, пряча деньги в кошелек, на долю секунды он посмотрел вверх, прямо в камеру.

– Вот здесь. Можете отмотать и нажать на паузу, когда он поднимает голову?

Перекупщик остановил кадр.

И тогда Вероника его узнала.

Он был на заднем плане на одной из фотографий Хейли, снятой ее подругой, – потягивал пиво, когда Хейли Деуолт кормила Рико Гутьереза клубникой. В вечер исчезновения Авроры он тоже был на вечеринке – Вероника видела, как он прыгал в бассейн.

Она отвернулась и достала мобильный телефон. Набирая номер, она убрала кулон к себе в кошелек.

– Эй, а заплатить за кулон? – возмутился продавец.

Она фыркнула и прикрыла динамик рукой, прежде чем ответить.

– Вы имеете в виду краденый кулон, который приобрели нелегально? Не думаю. Это улика, – она убрала руку с динамика. – Мак, привет, извини за беспокойство. Да, мне нужно, чтобы ты проверила одного человека и выслала результаты мне на почту, это срочно.

– Не вопрос, – ответила Мак. – Имя?

– Уильям Мерфи.

Она замолчала, задумавшись о том, стоит ли говорить Мак, что собирается делать. Но потом Вероника вспомнила, с какими лицами смотрели на нее Мак и Уоллес в ту ночь, когда узнали, кому принадлежал особняк на Мансанита-драйв.

Что ж, если они чего-то не знают, это не причинит им вреда. А если она хотела найти Уильяма Мерфи, у нее все равно не было выбора.