Инна Бачинская - Ритуал прощения врага

— Да, дела… — философски заметил адвокат. — Получается, программист ни при чем? Этот Роман Шевченко?

— Получается, ни при чем.

— А зачем он врал?

— Он не врал, он просто не сказал, что работает в «Электронике». Не случилось момента, сам знаешь, как это бывает. Не успел.

— А как Ильинская? Ты уже сообщил ей?

— Это сделает капитан Астахов. Тем более что она должна опознать Ситкова. То есть я предполагаю, что она его опознает. Я ее не видел, — сдержанно ответил Шибаев.

— Ты не был у нее сегодня? — удивился Алик.

— Был, но меня убедили к ней не заходить.

— Почему? — Адвокат отложил вилку и уставился на него во все глаза. — Как это?

— Рожей не вышел.

— Что значит… При чем тут рожа? — удивился Алик, присматриваясь к Шибаеву. — Кто тебя убедил? Ей что, хуже?

— Ей лучше. Убедила меня Лидия Андреевна, мать Жанны. Бывший муж раскаялся и пришел проситься обратно, у них снова любовь, и меня попросили не портить пейзаж.

— И ты согласился?

— Что мне, драться, по-твоему? Он подходит ей больше, чем я… по социальным параметрам.

— За любовь надо бороться, — сентенциозно заметил Алик.

— Не надо. Любовь дело добровольное. Последний раз я дрался из-за любви в седьмом классе и понял, что всегда выигрывает жертва. — Он помолчал, потом добавил с сарказмом: — Это ты у нас — чуть что, сразу в драку.

Алик сделал вид, что не услышал, а может, действительно не услышал.

— И что теперь? Я бы на твоем месте поговорил с ней и выяснил отношения… Позвони ей!

— Вот когда будешь на моем месте… Слушай, может, хватит, а? Сам говоришь: все, что ни случается, — к лучшему… или как там ты говоришь?

— Я тебя не понимаю! Она тебе нравится, я же вижу!

— Много ты видишь, — пробурчал Шибаев. — Глазастый какой. И вообще хватит, понял? Хватит.

— А как же Макс? — спросил Алик, не зная хорошенько, что сказать. — Нужно его отдать…

— А что Макс? Вроде член семьи уже, прижился. Не выгонять же. А ей он не нужен! — сказал Шибаев с нажимом. — У ее мужа породистый кобель, куда нашему Максу. А мы люди простые, нам и двортерьер хорош. Так что, если вы со Шпаной не против, пусть он остается. — Он помолчал и добавил: — Мы оба ей не нужны, порода не та, понял, авокадо?

Ирочка влетела в палату Ильинской с криком:

— Жанночка, я чуть с ума не сошла! Звоню тебе с утра до вечера, а потом догадалась позвонить Лидии Андреевне, а она говорит — ты в больнице! Жанночка, как ты? Сестричка сказала, тебя чуть не убили! Чудо, что выжила! — Она упала на стул около кровати, бухнула на пол хозяйственную сумку.

— Нормально, — ответила обрадованная Ильинская. — Молодец, что пришла. Я хотела позвонить, но…

— Да я понимаю! Тебе больно?

— Уже нет, меня пичкают таблетками.

— Жан, Лидия Андреевна сказала, Валерка хочет вернуться! Это правда? Оказывается, ребенок не его, и та девица свалила к своему бойфренду. Опомнился, придурок! Примешь?

Ильинская пожала плечами.

— Козел! Все они одинаковые!

— А как ты? Толик не вернулся из Непала?

— Не знаю. Меня он больше не волнует. Спетая песня. Ты лучше про Валеру! Так ему и надо, гаду. Знаешь, Жанночка, я как увидела ее… его новую… ужас! Намазана, бижу звенит, зад едва прикрыт! Не говорила, не хотела тебя расстраивать. И он рядом, аристократ хренов! Смотрятся, как дочка и папаша. Козел! Кризис среднего возраста, подыхают — боятся старости, кидаются на малолеток! И остаются с рогами.

Ильинская махнула рукой — бог с ним. Она почти не слушала Ирочку, улыбалась ее горячности, от которой успела отвыкнуть…

— Примешь? — повторила Ирочка, сгорая от любопытства. — По секрету — Лидия Андреевна сказала, чтобы я тебя поддержала морально, ей Валерка всегда нравился. Говорит, сейчас мужиков стоящих вообще нет, ну, ошибся, с кем не бывает. И зарабатывает нехило. Хотя ты и сама… Иногда, говорит, лучше склеить, чем остаться одной. Она страшно боится, что ты останешься одна.

— А ты бы приняла?

Ирочка задумалась.

— Одной паршиво, — сказала наконец. — Приняла бы, наверное. Ты же знаешь, я не могу одна, иногда ревмя реву всю ночь… жизнь проходит, и ничего нет впереди. Валера твой шикарный мужик. Хозяин жизни. Вы здорово смотритесь вместе. И полный дом гостей всегда, толпа, поездки, шашлыки, а сейчас? Соберемся с тобой, две одинокие бабы… и что? Это малолетка виновата, знаешь, какие они сейчас? Пираньи! Ничего святого. А мужик — он и есть мужик, жеребец. Одни гормоны на уме.