Сергей Владимиров - Бог жесток

— К кому мы идем?

— К друзьям.

Он серьезно посмотрел мне в глаза:

— Я вам верю.

Яркая, как картинка, Жанна Гриневская распахнула дверь и шагнула нам навстречу. Она была так взволнована, что не могла говорить. Глаза влажно и счастливо сияли. «Вот какая она в любви», — подумал я в тот момент.

— Здравствуйте, Жанна Олеговна, я по вас очень скучал, — первым сказал мальчик.

— Здравствуй, здравствуй, Саша… — волнуясь, выдохнула женщина.

Она обняла ребенка. Мне показалось, что ему неловко от подобного проявления чувств. Столкнувшись со мной взглядом, Саша Стрелков покраснел.

— Не волнуйтесь, Жанна Олеговна, — сказал он. — Там было темно и страшно, но я молился, и все кончилось хорошо. Этот человек спас меня.

— Ты обязательно расскажешь об этом мне, — проговорила женщина. — А пока иди мойся. Я жарю картошку с мясом.

— Спасибо, Жанна Олеговна, — с достоинством проговорил мальчик. — Вы не представляете, как я голоден…

Мы с Жанной прошли на кухню. Тут она обернулась ко мне и взяла мою руку.

— Слова лишние… — прошептала она. — Вы совершили чудо. Я доверилась вам и не ошиблась. Я могу узнать хотя бы часть из того, как вам это удалось?

Я поведал Жанне о ходе моих поисков достаточно подробно. Выслушав меня, она долгое время сидела молча, сжав коленями стиснутые кулачки и смотря мимо меня пустым взглядом.

— Как же так, — в какой-то момент произнесла она. — Все оказалось настолько просто. Неужели милиция не могла сама потрясти этого старика и узнать про лесную сторожку?

— Его допрашивали, — ответил я. — Но отец Александра Солонкова, несмотря на хронические запои, достаточно крепкий орешек. Ментов он ненавидит, и откровенничать с ними не собирался. Единственный способ, чтобы его разговорить, — самогон и еще раз самогон. А в милиции такое практикуется крайне редко.

— Теперь понятно, — вздохнула женщина. — Какое счастье, что вы успели и ребенок не умер от голода… — Закурив уже известный мне крепкий «Житан», выдув струйку ароматного дыма, она добавила: — А то, что произошло с Федором Пыриным, поистине ужасно. Он всегда казался мне странным, каким-то подозрительным, но чтобы дойти до такого… И все равно его смерть весь наш коллектив очень сильно потрясла. Знаете, я ведь навела о нем справки, и то, что узнала, в какой-то мере объясняет его поведение. Отца своего он никогда не знал, а мать была очень своенравная женщина, считавшая ребенка личной собственностью и подходящая к вопросам воспитания с позиции запугивания, применения физической силы и унижения достоинства. Забитый в семье, Федор был таким же и в школе, и на улице. И свою будущую профессию он выбрал не случайно: дети, они ж беззащитны, и на них можно отыграться за свое забитое, безрадостное детство. Кстати, своей матери он отомстил тоже.

— Каким образом?

— Когда она стала старой и больной, он отдал ее в дом престарелых. Федор и жесток, и труслив, но я и сама не пойму, почему мне его по-прежнему жалко, — тихо закончила Жанна и вдруг, спохватившись, проговорила быстро, на полтона выше: — Да, Евгений, я не сказала вам самого важного. Милиция обыскала рабочий стол Пырина и нашла там одну любопытную записку. Так как они не знали его почерк, то обратились за помощью ко мне. Я подтвердила, что написано это было действительно рукой Федора. Эти строчки врезались мне в память, я могу процитировать их наизусть. Вот: «Я не хотел этого делать. Меня заставил Солонков. Деньги взял, не желая больше оставаться нищим. Ненавижу себя и его. Не могу дальше жить…»

— Он получил все, что хотел, — сказал я.

Послышался звук открываемой двери, и на пороге кухни появился Саша Стрелков. Он не решился надевать свои грязные вещи и теперь смущенно заворачивался в банное полотенце.

— Я вам не помешал? — спросил мальчик.

— Проходи садись, Саша, — улыбнулась Гриневская. — Ужин уже готов.

Женщина быстро накрыла на стол, разложила по тарелкам еду. Проголодавшийся за день, я жадно уничтожил свою порцию, Саша Стрелков же ел не спеша. Я вдруг подумал о той, которая воспитала его таким, вложила свое сердце, душу, доброту и в расцвете молодости и красоты закончила свою жизнь, сделав мальчика навсегда несчастным. А еще перед моими глазами встали образы Белецких, мужа и жены, которые тоже были привязаны к ней как к родной дочери и жизнь которых так же опустела с уходом этой молодой красивой женщины.

Саша Стрелков поел и поблагодарил хозяйку.

— Ты, наверное, хочешь отдохнуть? — спросила Жанна. — Я сейчас постелю тебе в спальне.