Анатолий Степанов - Парад теней

- Но это же не входит в ваше расписание, - тихо пошутила Дарья.

- Не входит! - восторженно согласился Борис Евсеевич. - И к черту расписание!

- Какой лихой! - засмеялась Анна и, будучи деловой женщиной, озабоченно осведомилась: - И во сколько обойдется тебе твоя лихость?

В ответ Марин, начитавшийся Карнеги (или, может, Паркинсона), назидательно ответствовал:

- Плох тот руководитель, в отсутствие которого начинает сбоить отлаженная машина. - От себя же добавил: - А я - хороший руководитель.

- Тогда руководи, - подначила Анна.

Руководящее указание Марина было просто, как все гениальное:

- По кабакам и прочим злачным местам!

- Но я же не одета... - жеманно посопротивлялась Дарья.

- Если бы... - подчеркнуто огорчился находчивый Борис Евсеевич. - К сожалению, вы одеты, и утешает лишь одно: одеты вы чудесно.

- Не шибко богатая выдумка, Боб, но что с тобой поделаешь, - сказала Анна и пошла переодеваться.

Анна установила личный рекорд, ибо через пятнадцать минут, в темной юбке, в легком свитере под сереньким, очень дорогим пиджачком, удачно подкрашен ная и тщательно (грива дыбом) причесанная, она вошла в комнату:

- Поехали.

Охранник в изысканной униформе и шофер в ливрее послушно стояли у неохватного взглядом маринского лимузина. При виде привычно свободной барственной троицы они, распахнув автомобильные дверцы, старательно и одновременно поклонились.

Марин никак (виделись уже) на поклон не отреагировал, а дамы рассеянно и приветливо поздоровались:

- Здравствуйте! Здравствуйте!

Все трое устроились в заднем салоне. Шофер повернулся к ним (стекло пока еще было опущено) и бойко спросил:

- В офис, Борис Евсеевич?

- В Шереметьево. У нас там рейс через пятнадцать минут.

- Мы же по кабакам собрались, - сказала к радости Бориса Евсеевича наконец-то по-настоящему удивленная Анна.

- По кабакам, - лукаво подтвердил Марин. - А что, в Питере кабаков нет?

...Их встретил на входе в аэропорт некто в небесно-голубом с золотом местный начальничек, не самый главный, конечно, но все-таки. Он поздоровался, ошарашенно и в ликовании узнав звезд, помог дамам выйти из машины, интимно поторопил дорогих гостей:

- Поспешим, друзья мои. Посадка уже заканчивается,- и твердо зашагал впереди.

Анна спросила вполголоса:

- Когда ж ты успел позвонить, Боб?

- Из твоего сортира. По мобильному, - торжествующе поведал Марин, чтобы сюрприз получился.

- Ай да сюрприз из сортира! - захохотала Анна.

Через час их встречали в Пулково. Еще один в небесно-голубом.

* * *

Кузьминский с Сырцовым отвезли на леваке слабо сопротивлявшееся тело Варицкого, который от страха и неопределенности накушался водки до перманентного изумления, домой. Куда везти, Сырцов знал, так как сын министра жил у своей жены, дочери банкира, которого в свое время начинающий частный сыщик тщательно и ненавязчиво пас. Они сдали тело хлопотливо причитавшей домоправительнице и с облегчением удалились из высотки на Кудринской площади.

В баню бы лучше всего пойти. Отмыться. Но многочисленные сегодняшние заботы в рай не пускали. Они устроились в маленьком заведении на Садовом, где подавали хороший кофе по-турецки. Они прихлебывали, но ушли эмоции и возвратилась необходимая рассудительность.

- И? - наконец произнес Кузьминский.

- Две линии пересеклись в одной точке, - математически сформулировал Сырцов.

- Как гневно писал в тридцатых годах о шпионе Сергей Михалков: "На перекрестке двух дорог им повстречался враг". Враг будет разбит, Жора?

- Победа будет за нами, - автоматически закончил фразу Сырцов. Мерзавец Варицкий и дурак Артем назвали одно и то же место.

- А великолепный Тоша указал и время каждодневного сбора, - дополнил Виктор. - Но ведь такая скотина, что безоглядно верить ему никак нельзя.

- Но и не верить нельзя, - сказал Сырцов. - Скорее, недопустимо.

- Когда решил идти?

- Сегодня.

- Не торопишься?

- Тороплюсь. Но все равно опаздываю.

- Я с тобой, Жора, а?

- Сегодня разведка. Только разведка, Витя. А в разведке двое вместо одного - двойная опасность. Так что побереги меня.

- То есть не идти с тобой, да? - понял Кузьминский.

- Как догадался? - в шутливом недоумении восхитился Сырцов и вдруг совсем спокойно и добро предложил: - Пойдем, Витя. Я тебя домой отвезу. Ребятки мой драндулет здесь поблизости оставили.

- А что мне дома-то делать?

- Отдохнешь, поспишь.

- В половине-то девятого! - возмутился Кузьминский.

"Гранд чероки" нахально устроился во внешнем дворе барской усадьбы, где ныне заседали когда-то единые, а нынче расползшиеся по многочисленным, враждующим друг с другом организациям, еще недавно советские, а теперь русские писатели.