Харлан Кобен - Главный подозреваемый

Майрон кивнул.

– Она должна была уложить меня на пятнадцатой минуте бэкфлипом. Мы здорово это проделали. Потом Эсперанса вскинула руки в знак победы, а я бросилась на нее сзади и ударила по спине железной табуреткой. И это тоже вышло очень хорошо. Она упала на ринг. Толпа ахнула. Я – Человек-вулкан, так меня называли, – торжествующе подняла руки вверх. Публика орала и швыряла в меня чем попало. Я скалила зубы. Комментаторы тревожились о бедной Крошке Покахонтас. На арену вытащили носилки. Впрочем, вы сто раз видели такое по телевизору.

Он снова кивнул.

– Потом была еще пара матчей, и толпа стала расходиться. Я решила не переодеваться, пока не доберусь до отеля. Все девчонки уже вышли, а я последней направилась к автобусу. Было темно, почти полночь. Но на улице меня ждали зрители. Человек двадцать. Они стали осыпать меня бранью. Я решила им подыграть. Оскалила зубы, как на ринге, изогнулась и… – Ее голос дрогнул. – И кто-то бросил камнем мне прямо в лицо.

Майрон не шевелился.

– У меня потекла кровь. Следующий камень попал в плечо. Я не могла поверить в происходящее. Попыталась отступить назад, но меня окружили. Я не знала, что делать. Они подошли ближе. Я пригнулась. Кто-то ударил меня по голове пивной бутылкой. Я упала на колени. Кто-то ударил в живот, другой схватил за волосы.

Большая Синди замолчала. Она смотрела куда-то вверх и вбок, часто моргая. Майрон хотел протянуть к ней руку, но передумал. Потом он спрашивал себя почему.

– И тут появилась Эсперанса, – продолжала Синди после паузы. – Она перепрыгнула через одного из зрителей и оказалась рядом со мной. Эти болваны подумали, что она поможет им со мной расправиться. А она просто хотела защитить меня от их ударов. Эсперанса просила их остановиться. Но они не слушали. Кто-то оттолкнул ее, чтобы добраться до меня. Я почувствовала новый удар. Потом меня схватили за волосы и дернули так, что голова откинулась назад. Я подумала, они и правда меня убьют.

Большая Синди остановилась и перевела дыхание. Майрон не двигался и ждал.

– Знаете, что сделала Эсперанса? – спросила секретарша.

Он покачал головой.

– Она объявила, что мы решили стать одной командой. Вот так. Что когда ее унесли на носилках, я пришла к ней, и мы поняли, что хотим работать вместе. Человек-вулкан станет Атаманшей, и мы будем друзьями и партнерами. Кто-то из толпы сразу ушел. Другие остались недовольны. «Это ловушка! – предупреждали они. – Человек-вулкан тебя подставит!» Но Эсперанса настаивала на своем. Она помогла мне подняться, потом приехала полиция, и все закончилось. Зрители быстро разошлись. – Большая Синди развела своими огромными руками и улыбнулась. – Занавес.

Майрон тоже улыбнулся:

– Значит, вот как вы стали членами одной команды?

– Да. Услышав про этот случай, президент ЖАРа [35]решил его использовать. Остальное, как говорится, давно известно.

Оба помолчали, продолжая улыбаться. После некоторого раздумья Майрон произнес:

– А мне шесть лет назад разбили сердце.

Синди кивнула:

– Это была Джессика, верно?

– Верно. Я застал ее с другим мужчиной. Его звали Дуг. – Майрон помолчал.

«Неужели я правда все это рассказываю? И мне все еще больно… После стольких лет все еще больно…»

– Потом Джессика от меня ушла. Правда, странно? Я ее не бросил. Она просто ушла. Мы не общались четыре года… А затем она вернулась, и все началось по новой. Но об этом ты знаешь.

Большая Синди скривила губы. Эксклюзивный экземпляр гримасы ужаса.

– Эсперанса ненавидит Джессику.

– Да, я в курсе. Она не очень это скрывает.

– Она называет ее Суперсучкой.

– Когда в хорошем настроении, – добавил Майрон. – Я знаю. Сначала Эсперанса относилась к ней почти безразлично, но после того разрыва…

– Эсперанса не любит прощать, – заметила Синди. – Особенно когда дело касается ее друзей.

– Верно. В общем, я был здорово подавлен. Уиндзор не мог мне помочь. Когда речь заходит о сердечных делах… это все равно что говорить о Моцарте с глухим. Где-то через неделю после того, как ушла Джесс, я заглянул в свой офис. Эсперанса показала мне два билета на самолет. «Мы улетаем», – сказала она. «Куда?» – спросил я. «Какая разница? – ответила она. – Я уже позвонила твоим старикам и предупредила, что нас не будет две недели». – Майрон улыбнулся. – Мои родители обожают Эсперансу.

– Это о многом говорит, – вставила Большая Синди.

– Я сказал, что мне нужна одежда. Она показала на два чемодана в углу. «Я купила тебе все, что нужно». Я пытался протестовать, но особого выбора не было, тем более ты знаешь Эсперансу.