Питер Страуб - Обитель теней

Я пожал плечами, и Маркус втащил меня в сверкающий чистотой зал.

- Биг-Мак, хрустящий картофель, - бросил он официантке. - В следующий раз пойдем с тобой к Джо, в его "Скалистый утес". Обалденное местечко! Взяв поднос с заказом, он принялся, стоя, поглощать пищу. - Ладно, давай продолжим. Скажи, что ты думаешь о рассуждениях Фитцхаллена?

- По поводу чего?

- По поводу того, какая магия может считаться "правильной".

- Поясни, пожалуйста.

- А вот Бобби не нужно объяснять, что значит "правильная". По его мнению, "правильно" - это когда у тебя есть яхта, особняк, когда ты носишь туфли за две сотни. Я помог ему получить контракт на производство джакузи <����Ванна с гидромассажером, названа по торговой марке фирмы-изобретателя.>, и это, конечно, хорошо. Ты тоже так считаешь?

- Ну, иногда...

- А я считаю это свинством - то, как он со мной обошелся. Но это так, к слову. В общем, я с этими ребятами такого насмотрелся... У них довольно странные верования. - Маркус, вытирая руки о штаны, подался к выходу. - Им ничего не стоит лишить кого угодно зрения или слуха. Или, наоборот, заставить видеть всякую чертовщину. Они это называют магией. Так вот, по моему убеждению, магия - это плохо. Я понял на собственном опыте, что "хорошей" магии не существует.

- Но Том...

- Да, Фланаген, - перебил он. - Конечно. Мы с ним как-то раз встречались, здесь, в Майами-Бич. Вот только... - Внезапно лицо его стало как бы распадаться на части. Впечатление было как в фильме-катастрофе про рушащийся небоскреб. - Видишь птицу, вон там?

Я посмотрел, куда он показывал. Ничего необычного, лишь витрины магазинов да вездесущие старики и старухи на тротуаре.

- Ладно, не обращай внимания. Давай прокатимся.

Он рыгнул, и я почувствовал запах мяса.

Мне было уже жаль, что я так опрометчиво отказался от прогулки на яхте, даже если бы опять пришлось выслушивать разглагольствования Бобби о его ошеломляющих успехах в унитазном бизнесе.

Я взглянул на часы.

- Извини, мне пора...

- Нет, подожди. - Маркус смотрел на меня умоляюще. - Я еще хотел показать тебе кое-что.

В голосе его мне послышались нотки отчаяния. Не менее удивительна была настойчивость, с которой он потянул меня за собой к "гремлину".

Добрых полчаса мы бесцельно колесили по пригородам Майами-Бич, и все это время Маркус не закрывал рта. Он сворачивал наугад, иногда притормаживал, словно пропуская вперед кого-то невидимого, или, наоборот, рискованно подрезал другие машины.

- Смотри, вон библиотека, а вот тут - книжный магазин. Выбор в нем богатейший, ты бы глазам своим не поверил. Вообще, в Майами-Бич для тебя есть масса любопытного. Я мог бы свести тебя с кем надо, помочь раскопать такой материал, о котором ты и не мечтаешь. Ты бывал на Гаити?

- Нет, я не бывал...

- Настоятельно рекомендую. Великолепные отели, пляжи, хорошая пища... А вот парк. Очень красивый парк. Ты уже был в Ки-Бискайне? Нет? Давай съездим? Это недалеко.

- Извини, Маркус, не могу. Ей-богу, мне пора.

Я уже давно подозревал: всего, что он мне так настойчиво обещал показать, либо просто не существовало, либо он в последний момент решил, что мне ни к чему это видеть.

В конце концов мне удалось уговорить его подвезти меня к отелю.

Прощаясь, он взял мою ладонь обеими руками и как-то очень жалобно посмотрел на меня своими водянисто-голубыми глазами.

- Мы ведь неплохо провели время, правда? Теперь, дружище, смотри в оба. Скоро обо мне напишут в газетах.

Когда его потрепанная тачка сворачивала на Коллинз-авеню, мне почудилось, что он, сидя за рулем, разговаривает сам с собой.

Поднявшись в номер, я первым делом принял душ, потом заказал выпить, после чего лег в постель и проспал три часа кряду.

Спустя два месяца я узнал о самоубийстве Маркуса Рейли. В завещании своим душеприказчиком он назвал меня, вот только имущества у него не оказалось никакого, за исключением одежды, да еще "гремлина", в котором он и застрелился. Позвонивший мне адвокат сообщил, что Маркус выстрелил себе в голову около шести утра на автостоянке между теннисными кортами и культурным центром Северного землячества, то есть в трех кварталах от "Макдональдса", куда мы с ним заходили.

- Но почему он назначил меня душеприказчиком? - недоумевал я. - Мы ведь с ним были едва знакомы.

- В самом деле? - удивился адвокат. - В своей комнате он оставил записку, согласно которой вы - единственный человек, способный его понять. Он там написал, что показывал вам что-то, когда вы были здесь.