Питер Страуб - Дети Эдгара По

Я бы мог сказать: Келли Линк создала мир, а потом оказалось, что он был всегда. Или: Джон Краули размышлял о вероятности существования великой возможности, и оказалось, что она всегда была рядом, стоило только руку протянуть. Нечто подобное может быть сказано о любом из представленных в этой книге превосходных авторов — а в эту категорию попадают все, от Дэна Чаона до Розалинд Палермо Стивенс. Каждый из них либо своим умом, либо с подсказки среды дошёл до понимания того, что жанровая проза — в особенности если речь идёт о сродных жанрах фэнтези и хоррора — ни в коем случае не требует строго ограниченного, формульного подхода, а, напротив, самым естественным образом воспринимает методику и задачи более широкого контекста, то есть просто литературы. Однако профессиональные критики в большинстве своём охраняют устоявшиеся категории, которые упрощают их задачи. Так, столкнувшись с работой, которая бесспорно связана с жанром научной фантастики или хоррора (хотя как именно связана — сказать сложно) и в то же время обладает неоспоримыми литературными достоинствами, любой критик из этой породы тут же прибегнет к старой, как мир, уловке — выразит своё восхищение, заявив, что произведение выходит за границы жанра.

Однако пора назвать вещи своими именами. Считать основным достоинством книги то, что она выходит за пределы жанра, — всё равно что называть безупречного афроамериканского джентльмена вроде Джона Коньерса или Дэнзела Вашингтона [1] Джон Коньерс-мл. (р. 1929) — член палаты представителей США от демократической партии с 1965 г. Дэнзел Вашингтон (р. 1954) — известный американский актёр, дважды лауреат «Оскара». — Здесь и далее прим. ред. честью для своей расы; а ведь именно так и поступали некоторое время назад многие люди, подразумевая тем самым, что расе, о которой идёт речь, многого недостаёт. (Хотелось бы мне услышать, как на званом обеде ведущий, представляя публику, скажет, что какой-нибудь сребровласый белый англосаксонский протестант делает честь своей расе.)

Так, если говорить о тех играх, в которые играю я, то мне раз шесть прямо или косвенно говорили, что я делаю честь моей расе, и в половине случаев я был настолько туп, что чувствовал себя польщённым. Сегодня издатели вовсю торгуют продуктом, который они радостно величают «литературой ужасов», хотя, когда я начинал, «ужастики» повсеместно считались дрянными, глубоко антилитературными и грязными задворками этой самой литературы. Их основными читателями были тогда мальчики-подростки и прочие дегенераты. Правда, По как-то прокрался в канон, — наверное, это бодлеровские переводы обманули французов, и те сочли его приличным писателем [2] Пятитомное собрание сочинений Эдгара По в переводах Шарля Бодлера, снабжённое биографией автора, сыграло важнейшую роль в становлении мировой репутации американского автора. ; намёки на сверхъестественное и его отзвуки переполняют прозу Готорна; Генри Джеймс написал «Поворот винта» и «Весёлый уголок», а также другие страшные истории и рассказы о привидениях; множество восхитительных рассказов о привидениях написала Эдит Уортон. Все эти люди важны для меня настолько, что в своём романе «Рассказ с привидениями» (1979) я не только дал главным героям имена Джеймс и Готорн, но и включил в первую его часть то, что сам назвал «обдолбанным» «Поворотом винта»; однако все эти авторы принадлежат прошлому и, следовательно, для современных критиков безопасны. В конце семидесятых хоррор вовсе не вызывал воспоминания о хозяине Лэм-хауза в городе Рай [3] Генри Джеймс жил в этом доме с 1898 г. до своей смерти в 1916 г. Именно здесь был написан «Поворот винта». . Вместо этого в голову приходили мысли о дешёвых изданиях в мягких обложках с изображениями сломанных кукол, отрубленных голов или минималистических губок с каплей крови в уголке.

(Когда на славной шумной лондонской вечеринке году в 77-м я пожаловался как раз на такую истекающую кровью отсечённую голову на обложке моей последней книги, издатель сказал: «Питер, да эта книга не для таких, как вы». Ошарашенный, я ничего не ответил и двинулся в бар.)

Безвкусные обложки дешёвых изданий отражали вполне конкретный подход: когда новая жанровая категория обрела популярность, рынок принялись забивать книгами, чьи авторы и не думали выходить за его пределы, — из-за чего в конце восьмидесятых хоррор размыл жанровые берега и наводнил полки сетевых магазинов зловредными сиротами, привидениями в кирпичных многоэтажках, на фермах и даже в вагонах метро, древними проклятиями, тварями в бинтах, злобными младенцами, весёлыми зомби, наци-вампирами — «подводными кровососущими нацистскими черепахами-лесбиянками», как пошутил мой ныне покойный друг, Майкл Макдауэлл [4] Майкл Макдауэлл (1950–1999) — американский прозаик и сценарист.