Питер Страуб - Обитель теней

- И что, он тебе поручил сказать нам это?

- Нет. Мне пора идти.

Тома охватило нетерпение, смешанное со жгучим желанием воспрепятствовать уходу Розы Армстронг.

- А где ты живешь? Тут, в доме?

- Вот этого я сказать не могу: не разрешено. - Она наконец скинула рубашку на кровать и улыбнулась Дэлу:

- А твой друг и в самом деле многого не понимает...

- Если я передам тебе письмо, - не унимался Том, - можешь его отправить? Просто опустить в почтовый ящик?

- Вообще-то, это не положено. - Роза грациозно двинулась к двери. - Но ты мог бы попросить Елену.

- Эту женщину, то есть старуху? Она не говорит по-английски.

- Ну, слово "почта" она, безусловно, поймет. - Впервые Роза улыбнулась. - Надеюсь, когда мы в следующий раз увидимся, ты будешь в лучшем настроении.

Она как тень скользнула к двери.

- Пока, Дэл! - Переливчатые глаза чуть насмешливо взглянули на Тома. До свидания, сердитый Том!

Роза исчезла.

Дэл сидел словно зачарованный, с глуповато-восторженной физиономией. Из коридора донесся легкий топот босых ног как раз в том направлении, в котором он преследовал женщину по имени Елена. Где-то мягко открылась и закрылась дверь, потом все стихло.

Том повернулся к Дэлу, погруженному в свои мысли:

- Я тут повстречался внизу с братьями Гримм. Они ведь тоже умерли, по-моему... - Дэл ответил лишь улыбкой Джоконды. - Послушай, что это он с ней делает? Гипноз или еще что-то?

Дэл не только не отвечал, но даже не шевельнулся.

Том, плюнув, подошел к двери и выглянул в коридор.

Там было тихо и темно. В лесу все так же горели фонарики, будто сигнальные огни. Приблизившись к окну, он выглянул: Роза Армстронг, пробежав по кафельному полу террасы, принялась спускаться по железной лесенке с холма, где стоял дом. Вот она, вероятно, споткнулась и взмахнула руками, чтобы удержать равновесие. Кожа ее под лунным светом серебрилась.

- Теперь ты знаешь, что в доме она не живет, - раздался сзади голос Дэла.

Том молча кивнул. В тоне Дэла довольно ясно проскользнула нотка подозрительности.

Глава 3

ВОЙНА

- История эта произошла на самом деле, - говорил маг, - и называется она "Гибель любви". Ах, мелодрама...

Легкий ветерок шевелил копну его густых седых волос.

Они втроем сидели на прибрежной гальке: мальчики - лицом к озеру, казавшемуся бездонным в своей голубизне, а Коллинз - напротив них, глядя на круто вздымающийся склон. Справа далеко в воду выступал покосившийся пирс, рядом с ним стоял на сваях домик для хранения лодок. Роза Армстронг была права: от вчерашней холодной ярости Коллинза не осталось и следа. За завтраком мальчики обнаружили на подносе с едой его записку с просьбой к десяти утра спуститься на пляж. Было без четверти десять, когда они сошли вниз по шаткой железной лесенке, все еще прокручивая в уме - каждый по-своему - вечернее свидание с Розой Армстронг. Спустя двадцать минут на берегу появился Коллинз в белой панаме, со скатанным одеялом под мышкой, неся в руке корзину - вроде тех, что обычно берут на пикник. На нем была синяя рубашка с длинными рукавами, легкие серые брюки и сандалии, причем рубашка с брюками слегка болтались на нем, точно он недавно сбросил вес.

- Доброе утро, любезнейшие, - приветствовал их маг. - Как, хорошо выспались после наших вчерашних упражнений?

Он расстелил одеяло и поставил на него корзину, прикрыв ее панамой.

- Садитесь, ребятки. Сегодня у нас урок истории, если, конечно, любовные переживания не слишком отвлекут вас от столь сухой материи. Пришло время поведать вам одну из обещанных историй, - скаламбурил он, - а если вам станет совсем уж тоскливо, можно посмотреть на воду и немного помечтать о Розе Армстронг. - Он добродушно улыбнулся. - Итак, история эта произошла на самом деле...

***

- Уже сейчас ваши познания в области истинной магии неизмеримо превосходят все, что известно девяноста девяти процентам живущих на Земле людей, включая тех, кто считает себя магом. Вернемся же в те далекие времена, когда я сам самостоятельно постигал азы этого древнего искусства, делая первые шаги к тому, чтобы овладеть собственной силой. Перенесемся на сорок лет назад, к концу второго десятилетия нашего века.

Речь идет о 1917 годе, том самом, когда Америка вступила в мировую войну. В то время меня звали Чарльз Найтингейл и был я на двенадцать лет старше своего брата, отца Дэла. Я выучился на врача, все годы учебы тренируясь в показывании фокусов - это великолепный способ тренировки кистей и пальцев, - ведь я собирался стать хирургом. Магия была для меня не более чем хобби, хотя уже тогда я чувствовал, что за освоенными мною простенькими фокусами стоит нечто гораздо большее, некая могущественная сила.