Жанна Маргевич - Госпиталь небытия

Стоун достал листок с намерением разобрать все от первого до последнего слова. Перечитав его десятки раз, Питер привык к непонятным закорючкам и научился более-менее разбирать написанное. В первой части Полянски жаловался на то, как ему плохо без Элизы, на жару, войну и москитов. Писал, что раненые мрут не столько из-за ранений, сколько из-за болезни, от которой нет пока эффективного лечения. Стоун напрягся, пытаясь прочитать название. Оно было короткое, но состояло из одинаковых крючков. Пришлось разбирать уже прочитанные слова на буквы, изучать варианты написания. Стоун даже нарисовал табличку, в которой проследил какой букве соответствуют те или иные закорючки. Наконец слово было расшифровано: «Лихорадка Ласса»!

Стоун почувствовал охотничий азарт. Враг обрел имя!

Чем дальше Питер читал статью про эту лихорадку, тем очевидней становилось, что это ей болеет Догс: тошнота, рвота, понос, температура, отеки лица и шеи, пневмония (этот удушающий кашель, на который, кстати, не сделал акцент доктор, скорей всего и был ее проявлением).

Стоуну больше не было страшно, возможно потому, что у врага появилось имя. Теперь это не невидимый безымянный палач, спрятавшийся в темноте и желающий его убить, а вполне конкретная болезнь, со своими симптомами и лечением. Хотя некоторые фразы пугали: «заражение воздушно-капельным путем», «инкубационный период от трех дней до трех недель», «острозаразно!», «данных о длительности иммунитета нет». И самое главное «отсутствие эффекта от антибиотиков»!!!

Это означало только одно: доктор, который упоминал в качестве лечения антибиотики, на самом деле не лечит своего пациента!

Стоун откинулся на кровать и уставился в потолок. Он довольно спокойно раздумывал о том, в какую ужасную историю влип. Этот тихий госпиталь в джунглях оказывается опасен для жизни — здесь уйма больных острозаразной лихорадкой. Они лежат в ветхих домиках с дырявыми крышами, мимо которых он много раз проходил, не подозревая, за их стенами живет смерть. Ел приготовленную местной кухаркой еду, и кто знает, не пробегала ли рядом с его тарелкой многососковая крыса, источник болезни.

Но этого мало! Кроме страшной болезни, здесь есть не менее страшный доктор, который считается специалистом по тропическим болезням, но лечит больного не теми лекарствами. Ладно бы больной такой был единственный — ошиблись, так нет — здесь это распространенная штука, оказывается! И не дай бог, он — Стоун — заболеет этой заразой! Где гарантия, что добрый доктор Полянски будет его лечить?

И все же Стоун понимал, что листочек с упоминанием лихорадки Ласса не мог служить доказательством того, что Догс болеет именно этой болезнью. И уж тем более смешно обвинять доктора с такими уликами. Оставался только один путь — тетрадь. Если доктор упоминает о лихорадке в письме к женщине, значит его волнует эта проблема! А если зеленая тетрадочка — дневник, то там все должно быть гораздо подробнее. Но как ее выкрасть? Доктор стал подозрительнее и наверняка, если ему есть что скрывать, не будет прятать свой дневник в ящике стола, а найдет место понадежнее.

Поздним вечером Стоун прогуливался по территории госпиталя. От этой мокрой жары и мыслей он начинал тихо сходить с ума. В такое время здесь было гораздо прохладнее, чем днем. Собственно прогулкой это нельзя было назвать, у Стоуна была вполне конкретная цель — домик Полянски.

Доктор как и в прошлый раз писал. Не отходя далеко от окна, Стоун спрятался в растительности, чтобы случайный прохожий не заметил его, и принялся ждать.

Наконец Полянски захлопнул тетрадь и, сняв очки, устало протер глаза. Посидев немного, он поднялся и небрежно взяв тетрадь понес ее куда-то вглубь помещения. Стоун испугался, что тайник может находиться за пределами обзора окна. В крайнем случае, решил Стоун, придется привлекать своих наемников и делать обыск в открытую. Однако Питеру опять повезло: доктор подошел к книжной полке, достал какой-то увесистый томик и всунул в него тетрадь.

Шанс выкрасть тетрадь представился утром. Стоун, прокрался в хижину доктора — двери здесь, как правило, не закрывали — и без труда нашел вожделенную вещь.

Бесцеремонно прогнав дремлющую Надин из своей хижины, Питер принялся читать. Как он и предполагал, это был дневник доктора. Каждый день Полянски делал ничего незначащие записи: рассказывал о том как провел день, иногда разговаривал все с той же Элизой, писал о своей тоске и усталости. По мнению Стоуна просто-напросто ныл.