Андрей Анисимов - Завещание сына

Перед обедом засидевшийся перед экраном молодой человек непременно отправлялся на большую прогулку. Она продолжалась часа два и всякий раз заканчивалась на старом переделкинском кладбище. Тут пешеход замедлял темп и с нездоровым интересом изучал надписи на памятниках. Его волновала продолжительность жизни покойных. Вычисляя годы от даты рождения до даты смерти, он пытался вывести формулу земного бытия. Но в переделкинской земле лежали и девяностолетние старцы, и годовалые младенцы, поэтому никакой математической закономерности мыслящему бизнесмену обнаружить не удалось.

Экскурсовод, шустрая старушка, водившая группки любопытных на могилы известных писателей, давно отметила странного молодого человека и улыбалась Грыжину, как старому знакомому. В церковь Николай ни разу не зашел. Лик строгого Бога на Большой Никитской остался в памяти странным укором, и встретиться снова с этим ликом Николай почему-то остерегался.

Посетив кладбище, Грыжин возвращался на дачу. За прогулкой следовал обед. Тоня уже успевала исчезнуть, и арендатор разогревал себе еду в микро-волновке самостоятельно. Неизлечимая болезнь пока не сказывалась на аппетите, пешие прогулки вызывали чувство здорового голода, и ел он много и с удовольствием.

Наступила осень, и день укорачивался. Вечерние часы становились для Грыжина самыми тягостными, когда время тянется нестерпимо медленно. И хоть он старался читать или опять усаживался за телевизор, но от загробных мыслей избавиться не мог. В постели молодой человек тосковал по дому, ребенку и жене. А потом он стал просыпаться от эротических снов. Образ обнаженной Маши и детали их последних интимных встреч преследовали затворника чуть ли ни каждую ночь. Но утром в силу вступал спасительный строгий режим, и о Маше он на время забывал.

Нынче с утра моросил дождик. Николай позавтракал и уселся за телевизор. В европейских новостях давали биржевые сводки. Сегодня Грыжин включил именно этот канал и жадно ловил деловую информацию. Цены на нефть опять подросли. За то время, что он затворничает в Переделкино, они поднялись на пять долларов за баррель. Контракт с немцами в связи с этим приносил огромную дополнительную прибыль. Молодой предприниматель принялся за подсчеты. Результаты настолько обрадовали бизнесмена, что он в первый раз за последние дни напрочь забыл о своей болезни. Дополнительный капитал позволял осуществить многое из его замыслов.

Однако внезапный порыв надолго не задержался. «Кому все это надо? Через месяц я превращусь в ходячего мертвеца, а через два меня зароют», – подумал он и вышел на террасу. Шел нудный частый дождь, создавая на глиняной почве Переделкино непроходимую скользкую грязь. Николай не учел осенних перемен, и уехал в кожаных ботинках. О прогулке в такой обуви нечего было и думать. Он послонялся по дому, в сотый раз оглядел себя в зеркало. Не заметив и сегодня признаков тяжелой болезни, подошел к телефону. Много дней молчавший аппарат угнетал Грыжина, и он старался его не замечать. Мобильный он отключил и оставил в московской квартире. Но сейчас подумал и набрал нужный номер.

– Валентин Аркадьевич, говорит Грыжин. Вы единственный человек, знающий мое место пребывания. Мне очень неловко, но я забыл осенние ботинки. По такой погоде гулять не в чем. Не будете ли вы столь любезны купить мне что-нибудь приличное сорок второго размера. Деньги сразу верну.

– Конечно, Коля. Вечером привезу. Как вы себя чувствуете?

– Прекрасно, если не считать тоски от безделья. Я хотел с вами поговорить об этом тоже. Если мне отпущено жить чуть подольше, здесь просто не выдержу.

– Я вас посмотрю, и мы подумаем, что делать, – ответил врач. – Ждите часов в восемь. Какой фирмы обувь вы предпочитаете?

– Обычно я ношу ботинки «Саламандера», но это не принципиально.

Возможность пообщаться с живым человеком подняла настроение Николаю. Он и без прогулки с аппетитом пообедал и стал думать, чем угостить визитера. Но доктор в восемь не приехал. Не приехал он и позже. Грыжин, привыкший иметь дело с обязательными людьми, не мог поверить, что его обманули. Николай плохо спал, несколько раз за ночь поднимался и сидел в кресле. С трудом дождавшись девяти утра, затворник снова позвонил в поликлинику.

– Валентина Аркадьевича нет, – ответили в трубке.

– А когда он будет?

– Не могу сказать. Доктор Крапивников не вышел на работу. Возможно, заболел. Запишитесь к Малецкой. Юлия Андреевна взяла его прием.