Александр Аде - Год сыча

– Должен признаться, сестренка, – хрипло говорю я, – ты вызываешь во мне сильные чувства.

– Правда? – спрашивает она, сексуально раскрывая ротик с влажно поблескивающими зубками.

– Точно. Но должен сразу предупредить, чтобы не было недоразумений. Я трансвестит.

Она недоверчиво улыбается.

– Это трагедия моей юности, – продолжаю я задушевно. – В детстве я был девчонкой, и звали меня женским именем (не будем уточнять, каким: с прежним кончено навсегда). А я-то в душе сознавал себя мужчиной. Дружил с пацанами, девок презирал. И они сторонились меня, чувствовали: я не такой… тьфу, не такая, как они. До чего же я ненавидел надевать платьица, чулочки, лифчики, колготки! Потом, когда повзрослел, сделал себе операцию. Правда, настоящий мужик? – С гордостью демонстрирую профиль и фас, хотя изменили мне вроде бы другие места.

– Да-а-а, – тянет она нерешительно, ей все еще не верится.

– Одна беда, – сокрушенно сетую я. – Не могу испытывать оргазм. Все бы отдал, чтобы изведать хоть единый разок! Но не дано, так не дано. А так я натуральный мужчина. Что называется, в самом соку. Слушай, подруга, я на тебя запал. Давай поедем ко мне, будем любить друг друга.

И неуклюже пытаюсь ее облапить.

– Нет! – взвизгивает она, отшатываясь.

– Почему? – спрашиваю, как обиженный белый мишка.

– Нет – и все, – отрезает она.

– Эх, не повезло.

Тяжело вздохнув, покидаю «тойоту». Когда сажусь за руль своей тачки, серебристого японского чуда и след простыл: Барби рванула с места и умотала. Меня точно кто щекочет – откидываюсь на спинку сиденья и принимаюсь ржать как последний дебил, до боли в щеках и животе. В этом жеребячьем ржании желание растворяется почти без следа. И все же, точно ложечка дегтя в бочке меда, остается в душе легкая горечь: держал в руке пустоголовую синичку с яркими перышками, да разжал пальцы и отпустил. Может, зря?..

12 января. Пятница . Некогда это мрачноватое здание занимал НИИ чего-то, от которого нынче остались кошкины слезки: практически все уголки от подвала до крыши захватили хитропопые пронырливые фирмочки. Научные работники скучились на втором этаже. Иногда вижу кое-кого из них, унылых, немолодых, прямую противоположность энергичным фирмачам. Мой офис на пятом, последнем этаже, в углу коридора, в комнатенке, служившей прежде складом. Вся мебель в нем – бывшие в употреблении стол и два стула, выданные толстой говорливой завхозихой.

Я торчу здесь уже около часа, полируя ягодицами институтский стул и стреляя из детского пистолета в мишень на стене. Чего жду – непонятно, начало года клиентами явно меня не балует.

Внезапно в дверях возникает холеный мясистый господин лет пятидесяти с хвостиком – распахнутое темно-синее пальто, серый костюм, белая сорочка, пестрый галстук, черные полуботинки. На улице его наверняка поджидает шестисотый «мерс» или грозно поблескивающий на холодном январском солнце крутой джип. Мужик с молчаливым вопросом к себе самому «Куда это я попал?» оглядывает офис. Наконец замечает меня:

– Вы – частный сыщик… Ко-ро-лек? – Он брезгливо присаживается на заскрипевший стул. – Мне рекомендовали вас как хорошего профессионала…

Церемонно киваю.

Крякнув, он достает фотографию. Я знал, что этим кончится: в девяносто девяти случаях из ста меня посещают рогатые мужья и обманутые жены. Но кое в чем я ошибаюсь: на стол ложится не мордочка аппетитной милашки, а снимок немолодой русоволосой женщины с внушающим уважение лицом и короткой стрижкой. Восседает она за полированным столом, увенчанным компьютерным монитором. Судя по интерьеру, учреждение солидное.

– Подозреваю свою половину в измене, – горестно, но с достоинством произносит мужик и слегка передергивается.

– С этого места подробнее, пожалуйста.

Серые, как мышата, глазки мрачнеют. Мой тон явно ему не по душе.

– Я – заместитель управляющего банком, – произносит он веско, должно быть, ожидая, что от почтения я немедленно начну вылизывать его подошвы.

– А управляющий – ваша жена?

– Откуда… Почему вы так решили?

– Да просто подумалось… Продолжайте… Впрочем, погодите. Дома вы вместе. В банке – тоже. Когда же ваша супруга-начальница успевает любовь крутить?

– Видите ли, мы не мелкие клерки, у обоих серьезные дела. У каждого свои. Уследить невозможно.

– И с кем же у нее, по-вашему, амуры?

– Понятия не имею. На днях мне позвонили и сообщили, что…

– Кто позвонил?

– Голос был женский. Естественно, она не отрекомендовалась… И посоветовала обратиться к вам, как к лучшему специалисту данного профиля.