Мишель Бюсси - Самолет без нее

— Ты что, Витраль? — пробормотала она. — Я его не убивала.

Она чуть помолчала и добавила уже более уверенным голосом:

— Кстати, заметь, я бы, может, и не прочь. Но кто-то подсуетился раньше меня.

— Ты что, за дурака меня держишь? Его труп вывалился на меня из шкафа, а твоя машина стояла рядом с домом.

У Мальвины задрожали ресницы. Ее глаза метались, словно две мухи, попавшие в пустой стакан.

— Говорю тебе, когда я туда пришла, он уже был мертвый! Клянусь! Я приехала к Гран-Дюку часа за два до тебя, не больше. А он уже был холодный. И угли в камине успели остыть.

Марк закусил губу.

«Она не врет», — понял он.

Когда он нашел Гран-Дюка, тот был мертв по меньшей мере уже несколько часов. Мальвина явно говорила правду, к тому же ее версия выглядела вполне правдоподобно. Не совершает ли он великую глупость, вопреки здравому смыслу доверяя этой психопатке? И, если она ни при чем, кто убил Гран-Дюка? Перед его внутренним взором всплыл образ Лили.

— С какой стати я должен тебе верить?

— А мне плевать, веришь ты мне или нет.

— Ладно. Тогда зачем ты пришла к Гран-Дюку?

— Посмотреть на его коллекцию. Я фанатею от стрекоз. Ты, подозреваю, тоже…

Марк невольно улыбнулся. Впрочем, маузер он не опустил. И тут вдруг Мальвина выкинула очередной финт.

— Слышь, Витраль, — сказала она. — А может, это ты его мочканул? Моих отпечатков там нет, зато твоих — навалом…

«Вот мерзавка! К тому же — умная мерзавка. Для ненормальной — даже слишком умная».

— А ты… — Марк с трудом преодолел замешательство. — Ты хоть в курсе, что произошло? Гран-Дюк написал в дневнике, что собирается покончить с собой. Пустить себе пулю в лоб. И упасть головой на старую газету…

— Нет, я об этом не знала.

Мальвина чуть поколебалась. Совсем недолго — за окном успели пронестись три столба.

— Придется допустить, — сказала она, — что этот придурок просто промазал.

Вот сейчас она солгала! Марк это сразу почувствовал. Возможно, накануне самоубийства Гран-Дюк звонил Карвилям? И поведал нечто такое, о чем умолчал в своем дневнике?

— Гран-Дюк что-то узнал! — почти выкрикнул Марк. — Он не мог не доложить о своем открытии твоей бабке. Что он вам рассказал? Говори!

— Держи карман шире!

Это прозвучало почти как признание. Мальвина скрестила на груди руки и отвернулась к окну, всем своим видом демонстрируя, что больше он не вытянет из нее ни слова. Окно было приоткрыто сантиметров на десять, и проникавший сквозь отверстие легкий ветерок шевелил редкие волосы Мальвины, кое-как скрепленные лакированной заколкой. Марк опустил глаза на ее сумочку.

— Хорошо, — сказал он. — Не хочешь, не надо. Я и сам узнаю.

Свободной рукой он влез в сумку.

— Не смей, Витраль!

Мальвина вскочила, словно подброшенная невидимой пружиной, и попыталась вцепиться зубами Марку в запястье той руки, в которой он сжимал маузер. Реакция Марка была мгновенной. Свободной рукой он уперся в грудь девушки и с силой толкнул ее обратно на сиденье.

— Сволочь! — прошипела Мальвина, хватая его за руку.

Одновременно она колотила ногами Марку по коленям. Его так и подмывало влепить ей затрещину, чтобы успокоилась, но он сдержался. Просто продолжал рукой удерживать ее на расстоянии. Мальвина вырывалась, брыкалась, царапалась — кто бы мог подумать, что в этом тщедушном тельце столько яростной силы?

Впрочем, ее сопротивление было с самого начала обречено. Постепенно она затихла, отодвинулась в угол скамьи и прижалась лицом к оконному стеклу.

Марк перевел дух. Мальвина сидела растрепанная, но на ее губах играла торжествующая улыбка. Пока они боролись, у Марка из кармана выпал голубой конверт, скользнувший под сиденье. Он этого не заметил. Мальвина быстро сообразила, что ей не следует затягивать ссору. Пусть только он уберется, а там… Конечно, в конверте может оказать счет за телефон или еще какая-нибудь ерунда. А может, и что-нибудь другое…

Марк открыл ее сумку крокодиловой кожи.

«Ладно, подождем, — сказала себе Мальвина. — Все равно этот сукин сын не осмелится…»

— Не смей, Витраль!

В голосе Мальвины звенела бессильная ярость.

— Что, тепло? Что же это такое мы там прячем, а?

Марк вслепую рылся рукой в сумке. Ключи, телефон, губная помада, кошелек — тоже под крокодила, — серебряная ручка, записная книжка…

У Мальвины затряслись руки. Как она ни старалась скрыть дрожь, у нее ничего не получалось.

«Да нет, не тепло, — понял Марк. — Горячо! Записная книжка! Вот что заставило Мальвину занервничать». Марк присмотрелся внимательнее. Это была не обычная записная книжка, просто толстая тетрадка размером примерно семь на десять сантиметров. «Неужели дневник? То-то ты задергалась, красавица…»