Мишель Бюсси - Самолет без нее

Марк без всякого выражения прочитал:

Мальвина закрыла глаза. Мышка, попавшая в мышеловку. Не спрятаться, не скрыться. Марк боролся с желанием вернуть ей книжку, встать и уйти, оставив ее наедине со своими страданиями. Ему стало окончательно ясно, что Мальвина — не более чем жертва той давней катастрофы на горе Мон-Террибль. Катастрофы, которая сломала ей жизнь. Свела ее с ума.

Как сводила с ума его самого.

Однажды утром ребенок проснулся, посмотрел на себя в зеркало и увидел там монстра. Существо, утопающее в грязной пучине недозволенных чувств. Когда Марк заговорил, собственный голос показался ему чужим. Он произнес слова, которые — он это понимал — должны были ранить Матильду больнее, чем пули из маузера.

— Так что, Мальвина? Я могу оставить этот листок себе на память? А бабушке пошлем эсэмэску?

Мальвина сидела, вперив взгляд в бескрайние просторы кукурузных полей, пролетавших за окном поезда, и ломала пальцы. Марк глубже вогнал гвоздь в рану. В горле у него пересохло.

— Или лучше показать его Лили? Мне кажется, ей должно понравиться!

Марк принялся рвать листок на мелкие клочки. Мальвина повернула к нему голову и медленно, выговаривая каждый слог, сказала:

— Кредюль Гран-Дюк позвонил моей бабушке. Позавчера. В тот момент он был еще жив. Он сказал, что обнаружил нечто важное. Возможно, ключ к разгадке всей этой истории. Это случилось ровно за пять минут до того, как истекал срок его контракта. Он сказал, что сидел над номером газеты «Эст репюбликен» от двадцать третьего декабря восьмидесятого года и собирался пустить себе пулю в лоб. Ему нужен день или два, добавил он, чтобы все проверить и собрать доказательства, но дело представлялось ему ясным. Он раскрыл тайну. Кроме того, ему требовались дополнительные сто пятьдесят тысяч франков…

Марк захлопнул записную книжку Мальвины.

— Откуда ты знаешь?

— Подслушивала по параллельному телефону. Я умею действовать втихаря. У меня к этому талант.

— Твоя бабушка поверила ему?

— Понятия не имею. Знаю только, что она согласилась дать ему денег. Если честно, деньги ее вообще не интересуют. Она восемнадцать лет платила Гран-Дюку. Днем больше, днем меньше…

— А ты?

— Что — я?

— Ты ему поверила? Гран-Дюку?

На лице Мальвины появилось странное выражение.

— А ты бы поверил? Ты только представь себе: на часах без пяти полночь. Гран-Дюк сам признается, что завалил дело. И вдруг появляется фея с волшебной палочкой. Р-раз! — и все меняется. И он уже знает ответ на главный вопрос. Чтобы в такое поверить, надо быть круглым идиотом.

Марк ничего не ответил. Кукурузные поля за окном исчезли, уступив место яблоневым садам. Мальвина тихим голосом продолжала:

— Я поехала к Гран-Дюку, чтобы с ним поговорить. Сказать ему, чтобы прекратил вешать нам лапшу на уши. Все кончилось. Лизе-Розе исполнилось восемнадцать, и теперь она имеет право сама принимать решения. Теперь ты тоже в курсе всех деталей расследования. Мне они известны давным-давно. Я про все знаю: про браслет, про пианино, про кольцо… Что тут неясного? Ты сам только что говорил в «Розарии», что в катастрофе выжила Лиза-Роза. Эмили погибла при крушении самолета восемнадцать лет назад. Почему бы тебе не сообщить эту новость своей бабушке? Ты ведь в этом уверен? Да и она, я думаю, тоже.

Да, Марк был в этом практически уверен. Выходило, что Мальвина права по всем пунктам.

— Хорошо, допустим, ты не убивала Гран-Дюка. Тогда кто его убил?

— Откуда мне знать? Да и плевать мне, кто его убил.

— Может быть, это твоя бабушка? Чтобы ему не платить?

Мальвина хмыкнула:

— Ради ста пятидесяти тысяч франков? Не смеши меня.

Марк собрался с духом и задал следующий вопрос:

— Гран-Дюк что-нибудь говорил твоей бабушке о том, каким образом намеревается получить доказательства?

— Ну да. Сказал, что поедет в Юра. Остановится в какой-то харчевне на реке Ду, это у подножия Мон-Террибль. Просил бабку отправить ему деньги туда.

В Юра? Место его знаменитого паломничества? В октябре? Но за каким чертом?

— Зачем он туда собрался? — спросил Марк. — За доказательствами?

— За тем, что он водил нас за нос, вот зачем!

Марк промолчал. Он встал, аккуратно убрал маузер в карман куртки и протянул Мальвине записную книжку.

— Мир?

— Пошел в жопу!

2 октября 1998 г., 18.10.

Марк вернулся на свое место. Тихонько прошел мимо подростка в наушниках и спящего мужчины — тот скинул с ног «док-мартенсы», запихнув их под сиденье. Поезд «Руан-Дьепп» проезжал через Лонгвиль-сюр-Си. Яблоневые сады закончились, и снова потянулись поля кукурузы и рапса. До Дьеппа оставалось ехать около пятнадцати минут.