Ирина Шанина - Эвтаназия

Дома меня ждало сообщение от родителей. Они упрямо не желали звонить мне на мобильный (как объясняла мама, чтобы не мешать), предпочитая поочередно (подозреваю, по графику) оставлять мне длинные послания на домашнем автоответчике. Чаще всего это были напоминания о днях рождения, свадьбах и прочих событиях из жизни ближней и дальней родни. Сегодня была мамина очередь. Она попеняла, что я давно не приезжала к ним в гости:

— Когда ты купила машину, мы надеялись, что ты будешь приезжать чаще.

Мама не автомобилист, она не представляет, как перегружены московские магистрали, несмотря на все усилия транспортников.

— Ты не забыла, — звучал из динамика звонкий мамин голос, — что завтра двадцать шестое апреля, день рождения Добрыни? Дядя Никита звонил, они собираются отмечать в семейном кругу. Я считаю, что тебе стоит подъехать.

Мама немного помолчала и несколько нервно продолжила:

— Вася, мы с папой ни в коем случае не хотим вмешиваться в твою жизнь, но тебе скоро тридцать. Единственный холостой мужчина в твоей конторе недавно женился. Мы не хотим на тебя давить, но пора подумать о семье. Мы знаем, что с Добрыней у тебя не всегда были хорошие отношения, но вы уже взрослые люди… Он холост. И, между прочим, Никита намекнул, что Добрыня сменил работу и теперь очень, очень крут. Я думаю, тебе следует с ним поговорить… Хотя бы на предмет возможного трудоустройства.

Мама тяжело вздохнула, прекрасно понимая, что ее слова на меня не подействуют, и быстро закончила:

— Сбор гостей в семь. Адрес ты знаешь Добрыня решил отмечать у родителей. У него сейчас ремонт идет. Он купил себе квартиру… — Тут мама чуть повысила голос и выдала главный козырь: — Купил квартиру в «Дорогомилово». Почти рядом с тобой. Васенька, я знаю, что ты сейчас злишься… Но ты же не собираешься всю жизнь просидеть в этой своей конторе?! Насчет подарка, — мама резко сменила тему, — можешь не беспокоиться. Мы с папой купили, ты только приезжай… Целую.

Я про Добрынин день рождения не забыла, у меня сегодня в календаре выскочила напоминалка. Но ехать праздновать мне совсем не хотелось. Я планировала ограничиться отправкой электронной открытки и заказать бутылку хорошего коньяка с доставкой. Но теперь, похоже, от визита не отвертеться. С другой стороны, и вправду интересно, куда же перешел Добрыня. В последний раз, когда мы с ним общались, он трудился в каком-то хитром PR-агентстве, чьей специализацией были корпоративные войны, недружественные поглощения и другие хитрости. В тот раз мы расстались совсем плохо. Добрыня разговаривал со мной снисходительно, гнул пальцы, всячески давая понять, что считает меня неудачницей. Мои попытки объяснить, что моя работа мне нравится, успеха не имели.

— Ты дурочка, — безапелляционно заявил он. — Ну сколько ты там зарабатываешь?! Что? Стыдно сказать? А у меня ты бы зарабатывала в три — нет, в четыре раза больше. Плюс бонусы по окончании проекта. Это принципиально другие деньги.

Я покивала, а про себя решила, что впредь буду ограничиваться перепиской и по возможности избегать личных контактов. Почти год мы не виделись, но кое-какая информация до меня все же доходила. Добрыня успешно провел несколько скандальных проектов, после чего получил предложение стать ассистентом по связям с общественностью у какого-то очень важного лица. Фамилия важного лица нигде не называлась.

Я решила завтра отпроситься пораньше и все же подъехать на день рождения моего старинного недруга. Завтра Савушкина должна появиться, не может не появиться.

Савушкина так и не появилась. Костик злился, Люда с Андреем выражали умеренный интерес, целиком и полностью погруженные в свои собственные дела — они оформляли ипотечный кредит на покупку квартиры. В обед Костик вызвал меня в свой кабинет, собственноручно налил кофе — это означало, что разговор будет, во-первых, серьезный, а во-вторых, Костик собирается меня о чем-то попросить. За шесть лет работы он самолично наливал мне кофе четыре раза, и все четыре раза это оборачивалось дополнительной и неоплачиваемой работой. Я поблагодарила за кофе, но твердо решила отказаться, если шеф предложит поработать сегодня допоздна. У меня есть уважительная причина — Добрынин день рождения. Костя Добрыню знал лично — пару раз встречался с ним на приемах. Добрыня Косте не нравился. Мой шеф считал, что тому просто страшно и незаслуженно повезло. Иначе как объяснить, что человек, не обладающий никакими талантами, сумел забраться так высоко. Я обычно возражала против такой оценки, аргументируя это тем, что Костя не может знать, есть у Добрыни таланты или нет. Один точно есть — абсолютный слух. А если вспомнить, что природа обычно щедра, то помимо слуха должно, обязательно должно быть что-то еще. В ответ Костя обычно надувался и несколько дней со мной почти не разговаривал, а если и обращался ко мне, то исключительно по служебным вопросам.