Андрей Белянин - Пуля для императора

Никаких намёков, полутонов, эзопова языка, всё конкретно и внятно – речь идёт о физическом устранении царя Александра, государя и самодержца великой Российской империи. Ни больше ни меньше, а именно так – спланированное цареубийство!

Я был абсолютно уверен, что тот скромный чин в русской тайной полиции снимет с меня все обвинения за одно предоставление его ведомству этих документов! То есть, как ни верти, но нам действительно срочно надо возвращаться в Санкт-Петербург. И более того, я абсолютно уверен, что и наш знакомый немец отправился туда же.

Предупредив мисс Челлендер, проводящую два последних дня в тихих прогулках к далёкому берегу озера Байкал с питьём воды и успокоением нервов, я выпросил себе лодку и сам на вёслах отправился в стойбище курыканов.

Грести я умею, опыт есть, погода была замечательная, хотя местные и обещали, что через пару-тройку дней задует тот самый баргузин – и волны будут подниматься на сажень, а Байкал станет смертельно опасен для любого рыбака.

Но пока над головой играло осеннее солнце, в небе кружились белые облака, свежие брызги обжигали лицо, и я гордо распевал шальные строки Роберта Бёрнса:

Байкал словно бы прислушивался к стихам бессмертного шотландского поэта, подбрасывая мою лодку весёлой волной. Я чувствовал, что влюбляюсь в Сибирь.

Здесь всё было иначе, не как в Петербурге или батюшкином поместье, даже не так, как во всей той части России, что мне довелось объехать. Нет, предгорья Большого Камня или Урала, как его называют русские казаки, сама природа, дикая первозданность этих мест вызывала в душе совершенно иные, доселе незнакомые ощущения.

Свобода от края неба и до края, не на размах рук, а на весь взор, куда не кинь!

И люди здесь были такие же свободные – как местные народы, так пришедшие сюда русские. Казалось, что первое слово, слетевшее с их детских уст, было не «папа» или «мама», не «дай» и «хочу», а – «воля-я…»

Я не мог не отметить той разницы, с которой относились поселенцы к иноверцам. Британия загнала бы их в покорность огнём и мечом, заставляя под страхом смерти принять превосходство английского образа жизни.

Именно так мы «цивилизовали» Новый Свет, Индию, Китай, другие страны Африки и Азии. Почему же русские поступали иначе? На землях русской Сибири больше не продавали женщин в рабство за вязанку шкур. Дети всех народов могли учиться в русских школах и обладали всеми гражданскими правами подданных Российской империи, отнюдь не считаясь людьми второго сорта. Более того, иноверцы часто достигали больших карьерных высот как военные, ученые и поэты…

Русские принесли всей Сибири мир на кривом клинке казачьей сабли, и теперь местные народы, узкоглазые и черноволосые, гордятся русскими фамилиями, именами и отчествами. Воины Ермака честно женились на местных женщинах, а их дети создавали новую породу жителей древнего края.

Я видел, как эти буряты, уйгуры, курыканы, алтайцы и прочие готовы умереть за Россию! Почему такого не получилось у цивилизованной Великобритании? Почему были вечные бунты в Индии, Афганистане и других колониях? Мы же умнее, цивилизованней, образованней, лучше и всегда точно знаем, как надо жить…

На противоположном берегу меня встречали шумные дети курыканов. Мисс Челлендер ещё перед моим отплытием посоветовала купить на селе пряники и пироги, так что моё прибытие действительно оказалось для детей настоящим праздником.

Собственно, это было единственное, чем я мог отблагодарить их отцов за добровольное участие в той битве у сарая. Теперь мне улыбался каждый встречный, меня приглашали в дом, хлопали по плечу и даже называли «тихим белым медведем, который шибко больно дерётся, однако!».

По крайней мере, именно так перевёл мне старик шаман, когда маленькая Айгуль, уже не прихрамывая, за руку ввела меня в его жилище.

– А где Матвей?

– Борется, однако. Да-да!

Старик откинул одну из кучи шкур, валявшихся в углу, и я увидел папиного денщика с закрытыми глазами и какой-то палкой в зубах. Матвей тяжело дышал через нос и сжимал челюсти так, что отчётливо был слышен хруст дерева. Не знаю, чем его так накачали, но…

– Он нужен мне. Нам необходимо отправляться в столицу.

– Куда, да? В большой город хочешь идти, в Читу? Нельзя ему, однако. Слабый, как новорождённый волчонок.

– Вы не понимаете. Не в Читу, в Санкт-Петербург. Это столица всей Российской империи.