Андрей Белянин - Пуля для императора

– Господи, боже мой… Мисс Челлендер! Мишенька! Матвей, старый вы чёрт, живой?!

Он поочерёдно обнял всех нас, по-отечески расцеловав в обе щеки.

– Что за маскарад? Как вы справились с заданием императора? Но прошу всех в дом, господа, и я не дам вам уснуть, покуда вы всё мне не расскажете… Эй, там, приготовить комнаты и горячую воду моим гостям! А потом за стол!

Вы не представляете, какое это счастье – после двух недель дорог, пересадок, ямщицких кибиток и болтания в проходящих поездах – элементарно побриться.

Должен признать, что добрейшей и благороднейшей души человек, соратник моего отца, генерал Павел Павлович Воронцов вновь принял нас, как принимают родню.

Быть может, потому, на миг расслабившись и потеряв бдительность, я рассказал ему всё. Если б я только мог знать тогда, к чему приведёт моя беспечная откровенность…

Старый граф хотел знать всё! Матвей и Энни давно разошлись по своим комнатам, а мы всё сидели в его кабинете на втором этаже, при горящих канделябрах, у камина, за накрытым столом, с отличным французским коньяком, самоваром, чёрной икрой и горой свежего фигурного печенья. Разговор был долгим, обстоятельным и очень эмоциональным.

Павел Павлович периодически вскакивал с места, обнимал меня или в гневе бил кулаком по столу. Глаза бывшего военного просто пылали, а каминное пламя придавало им отблеск пожаров турецких крепостей.

Он засыпал меня кучей вопросов, причём отмечу, золото Цепных Псов и могила Чингисхана интересовали его в самую последнюю очередь. Этот человек действительно был настоящим боевым генералом, героем, прошедшим свой путь к золотым эполетам через кровь и смерть всех походов, сражений и войн.

Не при штабе, корпя над картами, и не адъютантом, подающим чай какому-нибудь превосходительству, а не сходя с седла, личным примером поднимая в атаку бойцов, получая больше ран, чем наград, и ценя честь выше славы!

Неудивительно, что я рассказывал ему в деталях, числах и всевозможных подробностях обо всём, что с нами происходило. Особенно важным Павел Павлович счёл не наши достижения, а то, что мы не сумели довести до конца.

– Враг с отрезанной головой лучше! – наставительно напомнил он. – Сербы и черногорцы всегда так говорили, а вы упустили своих самых опасных противников…

Увы, кровный враг нашего Матвея, страшный янычар из Турции, тот самый, кто преследовал меня аж от самого Лондона, бесследно исчез с нашего пути в безвестной прибайкальской деревеньке. Мужики говорили, что его отослал тот самый француз, «перпиньонский мясник», куда – неизвестно, зачем – кто ж их ведает?!

Немецкий резидент в России, господин фон Браунфельс (если это, конечно, его настоящее имя) тоже сумел бежать от нас, а ведь именно он и мог быть главой заговора. Но тем не менее, я почему-то был уверен, что хоть он, конечно, важная и даже ключевая фигура, но кто-то выше им управляет.

Отторжение сибирских земель от Российской империи с помощью поднимающего голову Китая – это не однодневная, сложная и долгая затея. Да и сами китайцы, впрочем, за такую услугу будут обязаны вечно находиться под протекторатом Великобритании, Франции и Германии. Я даже выложил на стол одно из последних писем фон Браунфельса.

«Примите мои искренние сожаления о вынужденной смерти сэра Эдварда Челлендера. Тем не менее прошу понять, что на тот момент у нас не было иного выхода. Мёртвый посол был гораздо полезнее для нашего общего дела, чем живой. Он слишком любил свою дочь, вследствие чего мог совершить немало опрометчивых шагов в отношении нашего акта возмездия Цепным Псам. Обещаю, что в свой срок и час виновные в его смерти понесут заслуженное наказание…»

– Вы думаете, они убили сэра Эдварда Челлендера только потому, что он собирался убить вас? Но это же абсурдно, друг мой…

– Мне тоже так казалось, – согласился я, разомлев от коньяка, каминного тепла и давно забытого ощущения абсолютной безопасности. – Думаю, никто не хотел его смерти, но сэр Эдвард сам перешагнул некую грань, назначив мне встречу в своём доме в присутствии государя. И серьёзно сглупил, угрожая мне оружием.

– Хм, то есть, где бы потом ни нашли ваше тело, уже сам царь Александр потребовал бы самого тщательного расследования!

– И посол наверняка бы всех сдал при первом же допросе с пристрастием, – добил я.

– Да, выбивать правду у нас умеют. Англичанин не продержался бы и дня в казематах Петропавловской крепости. А наш добрый государь имеет хорошую память и очень не любит, когда гибнут его подданные. Вы правы, он бы этого не простил.