Юлиан Бардин - Империя страха

Выгони тогда Лямзин настойчивого заявителя, и ничего подобного бы не произошло. Но с другой стороны, на месте майора мог оказаться точно такой же служака, а значит, что Жутинов обрек себя на смерть лишь тем, что прикоснулся к тайне, которая может быть достоянием только сильных мира сего.

Сразу же многое прояснилось: и беспокойство начальника, и арест лейтенанта из лаборатории, и поведение Маши…

Маша! Антону показалось, что он с головой обрушился в кипяток; ведь и ей может угрожать опасность — она тоже видела заключение экспертизы. Да, но об этом вряд ли кто знает, кроме него, майора Лямзина, если, конечно, она сама с кем-нибудь не поделилась собственными страхами.

Но остается непонятным главное: что скрывается под всем этим делом? Какую важную государственную тайну так ревниво оберегают его коллеги, что готовы ради этого идти на любые жертвы?

На эти вопросы у Антона пока не было ответа. Все предстояло выяснить гораздо позже и ценой невероятных потерь…

Обуреваемый тяжелыми раздумьями, Лямзин добрался до своего дома, вошел в подъезд и поднялся на скрипучем лифте. Ключ привычно вошел в замочную скважину — раздался мягкий щелчок, — и мужчина нелепо застыл на пороге с широко разинутым ртом.

То, что он привык считать собственной холостяцкой берлогой, превратилось в миниатюрный филиал «Тадж Махала». На полу лежал настоящий персидский ковер; противоположная стена преобразилась в громадное зеркало с маленькими лампочками по бокам.

Вместо привычной кровати, тумбочки и платяного шкафа в комнате важно расположился импортный гарнитур из настоящего дуба. Угол с куском оторванных обоев загораживал громадный японский телевизор. В общем, комнату было невозможно узнать.

За его спиной послышались приглушенные шаги. Антон инстинктивно обернулся и наткнулся взглядом на смеющееся лицо подруги. Как ни в чем не бывало девушка произнесла, внутренне довольная произведенным эффектом:

— Ты же сам говорил, чтобы я перевезла к тебе свои вещи. Вот, — она обвела рукой новую обстановку, — я так и сделала. Правда, не все здесь поместится, но я решила взять только самое необходимое.

— А ггде-е… — слова застряли у него в горле.

— Твое старье? — Маша охотно пришла ему на помощь. — Уж прости, пришлось за ненадобностью выбросить.

Лямзин ощутил, как на него навалилась предательская тяжесть, и он уселся на толстый ворс ковра, поджав под себя ватные ноги.

Подавив рвущийся наружу смех, Маша приблизилась к нему и провела мягкой ладонью по коротко стриженным волосам.

— Пойдем есть, обед готов.

Антон встал и направился на кухню, где витал сладкий и аппетитный аромат приготовленных блюд.

Однако поесть ему не дали. Настойчивый телефонный звонок заставил его встрепенуться, и он в два прыжка подскочил к новенькому радиотелефону.

— Слушаю, Лямзин, — на одном дыхании выпалил майор.

— Здорово, Антон, — послышался в динамике деловитый бас полковника Кудряшова, — срочно подъезжай в управление. У нас ЧП. Машина за тобой уже вышла.

Комитетчик хотел что-то возразить, но трубка разразилась короткими гудками — полковник дал отбой.

Иваныч с трудом поднял тяжелые веки и уперся взглядом в девственно-белый потолок с яркой лампочкой без абажура. Шум в голове прошел, сменившись тупой, монотонной болью.

Над ним склонились двое незнакомцев в абсолютно одинаковых темно-коричневых костюмах из английской шерсти.

Какой-то момент Чижову казалось, что и лица у парней полностью одинаковы, но, всмотревшись получше, он различил существенную разницу.

Один был круглолиц и густобров, с реденькой шевелюрой русых волос — внешностью он напоминал циркового клоуна, только что смывшего с себя грим.

Второй, напротив, оказался скуластым сухопарым здоровяком с ввалившимися глазницами — этот больше походил на оживший скелет.

— Ну что, очухался? — подал голос Клоун; в прозвучавшем вопросе не чувствовалось ни злости, ни неприязни — только праздное любопытство.

— Вы кто такие? — в свою очередь поинтересовался Чижов.

На этот раз заговорил Скелет— слова вылетали из его горла с противным скрипом несмазанной телеги, и казалось, что прежде, чем достичь слуха, они усиливаются невидимым громкоговорителем:

— Мы, в отличие от тебя, законопослушные граждане, — пробасил он, — но я бы тебе советовал поменьше спрашивать и побольше отвечать на наши вопросы, чтобы не подорвать здоровьице.