Юлиан Бардин - Империя страха

Хорошо, что идти пришлось недолго — нужный ему дом находился недалеко от вокзала. Поднявшись на второй этаж, майор надавил пластмассовую кнопку электрического звонка.

Дверь открылась почти сразу, и на пороге показалась маленькая фигурка женщины приблизительно одного с ним возраста. Под глазами женщины набухли огромные, синюшные мешки, а в черных как смоль волосах серебрилась ранняя седина. Если бы не навалившееся на нее горе, женщина могла бы выглядеть довольно привлекательно.

— Вы Лямзин? — спросила она больше для порядка, так как по ней было видно, что никого другого она и не ждала.

Майор утвердительно качнул головой и проследовал за хозяйкой в квартиру.

Жилище оказалось стандартной трехкомнатной квартирой, ничем не выделяющейся из огромного множества таких же совковых «хрущоб».

Дочь покойного старика провела визитера в гостиную и усадила на широкий диван, заняв место у прямоугольного полированного стола.

— Вы хотели о чем-то поговорить? — вежливо поинтересовалась она.

— Примите мои искренние…

Подняв правую ладонь, женщина прервала готовые сорваться с губ соболезнования и сказала:

— Не надо. Давайте сразу по делу.

Антон даже не знал, с чего начать. Он уже пожалел, что вторгся со своими вопросами к этой женщине. Но так или иначе — он уже был здесь, а значит, нужно было начинать разговор.

— Простите меня заранее, Вера, если я покажусь вам грубым и бестактным, — начал Лямзин, — но меня интересует несколько вопросов. Не знаю, говорил ли вам отец или нет о том, что он раскопал у себя на огороде?

Достав из кармана домашнего халатика смятый носовой платок, Вера смахнула набежавшую слезинку и отозвалась:

— Да, я в курсе всех дел. Отец мне рассказывал и про находку, и про вас… Но что конкретно вы хотели узнать?

Неожиданно для себя самого Антон спросил:

— Илья Константинович часто жаловался на сердце?

— Никогда, — шепотом ответила она, — единственная болезнь, которой он страдал, — это травматическое повреждение коленных суставов.

Смутная догадка пронзила мозг комитетчика, и он попросил:

— Вы позволите воспользоваться вашим телефоном?

— Конечно, — ответила она и подвинула к гостю телефонный аппарат.

Лямзин набрал номер и, представившись, спросил:

— Будьте любезны, девушка, подскажите, кто прошедшей ночью выезжал на вызов к Жутинову Илье Константиновичу, на улицу Пришвина?

Получив исчерпывающий ответ, майор переспросил:

— Вы абсолютно уверены в этом?.. Хорошо, спасибо большое.

Вера смотрела на него ничего не выражающим взглядом, но что-то в поведении мужчины насторожило ее, и хозяйка спросила:

— Какие-то проблемы?

— Нет, абсолютно никаких, — несколько торопливо отозвался Антон и, поднявшись с дивана, направился к выходу, благодаря Веру.

Такая поспешность всерьез обеспокоила женщину, и она буквально впилась глазами в лицо собеседника:

— Вы должны мне сказать! Что произошло? Несколько секунд помолчав, Лямзин нехотя заговорил — его слова для нее были подобны грому среди ясного неба:

— Прошлой ночью никто не вызывал «Скорую помощь» к вашему отцу…

Вопреки ожиданиям, Вера довольно быстро успокоилась, услышав столь необычную новость, лишь тихо прошептала себе под нос:

— Я так и знала, что дело в этих бумагах.

Посчитав, что не следует больше задерживаться в этой квартире, Антон принялся обуваться, но короткая реплика заставила его обернуться на голос:

— Подождите, майор!

Женщина скрылась в дальней комнате, откуда донесся звук отодвигаемого шкафа. Вернулась она спустя пару минут, держа в руке скрученные в трубочку листы бумаги.

— Вот, — отсутствующим тоном произнесла она, — возьмите, может быть, пригодится — это копия с той рукописи, которую приносил вам отец.

Лямзин не верил в улыбнувшуюся ему удачу. Беглого взгляда хватило на то, чтобы определить — перед ним копия той самой злополучной рукописи.

Спрятав документ во внутренний карман пиджака, комитетчик искренне поблагодарил дочь покойного старика и вышел на лестничную клетку. А позади раздался приглушенный всхлип убитого горем человека.

Всю дорогу Антон ощущал неприятное жжение внутри, как будто тяготился еще не до конца осознанной виной перед своим недавним посетителем.

То, что Жутинов оказался вовсе не сумасшедшим, а вполне нормальным, абсолютно здравомыслящим стариком, теперь не нуждалось ни в каких доказательствах. И лучшее подтверждение тому — его внезапная смерть.